Плач богов
Шрифт:
В свой рабочий кабинет-библиотеку тоже прошла не сразу, задержавшись где-то на пару минут в будуаре, чтобы снять шляпку, митенки, переобуться в домашние туфли и ополоснуть вспотевшее лицо с шеей и декольте студёной водой из умывальника. И только после, ступив в проём снежного помещения, прикладывая на ходу к мокрой коже хлопковую ткань белого полотенца, Адэлия так и не успела пройти дальше двух-трёх шагов к своему рабочему столу у центрального окна. Тут же резко запнулась на месте, испуганно вскрикнув и едва не подпрыгнув от преставшей её глазам нежданной картине.
– Боже! Нейт! Ты меня до смерти напугал! – даже ладонь к груди прижала, с усилием выговаривая каждое слово.
Стоявший в это
– Нейт? – его низкий, буквально пробирающий до костей своей будоражащей вибрацией бархатный баритон вроде как и не повышал своего размеренного тона и не срывался в раздражительные нотки. Наоборот, звучал слишком спокойно, практически бездушно, не сколько удивившись услышанному, а явно ожидая от вошедшей в кабинет женщины, когда же до неё дойдёт весь смысл совершённой ею ошибки. – До смерти напугал?..
– О! – выдохнула Адэлия, так и не отняв от груди ладони и всё ещё пытаясь как-то унять в ней своё обезумевшее сердце. – Пп-простите, господин Клейтон… Сэр… Я немного растерялась… не ожидала вас увидеть здесь…
– Слишком много говоришь, Лия. Впрочем, как всегда.
____________________________________________
*шатлен– (шателен,шатленка— от фр.chatelain— владелец замка; кастелян) — украшение и аксессуар в виде цепочки с зажимом, к которой крепятся в виде подвесок различные функциональные предметы: ключи, кошелек, карманные часы, ножницы, печати и так далее. Шатлены носили как мужчины, так и женщины. В более узком смысле шатлен — цепочка для карманных часов с заводным ключом
Глава двадцатая
Шато ла Терре Промиз действительно оказалась ближайшей к Ларго Сулей и Лейнхоллу усадьбой, воспоминания о которой если и пробивались сквозь неприступные блоки спящей памяти, то как-то не особо бойко. Сейчас же, под чёрным небом тропического вечера, в ярких огнях зажжённых вдоль предусадебной аллеи ночных фонарей и освещённого по всему периметру внушительного белокаменного особняка, двухсотлетнее имение выглядело эдаким фантасмагорическим строением почти ирреальной конструкции в окружении пышных крон вековых деревьев и не менее громоздких пристроек. Каретный кортеж, направляющийся к его парадному крыльцу из массивной полукруглой лестницы и возвышающейся над ней широкой террасы, выглядел во истину королевским «шествием».
В глаза, прежде всего, бросались пассажиры этих элегантных, по большей части, дворянских экипажей. А точнее, представительницы слабого пола, чьи бальные платья светлых оттенков с не менее пышными накидками-пелеринами пестрели яркими пятнами на более тёмном фоне колясок или же на освещённых ступенях и террасах двухэтажного здания захватывающего дух стиля барокко. Эвелин едва бы удивилась, узнай, что это самой большой во всём Гранд-Льюисе особняк с самыми обширными во всей округе земельными владениями. Ей и сейчас он казался нереально огромным, даже издалека. Каким он выглядел когда-то для маленькой девочки, догадаться тоже было не сложно. Настоящим королевским дворцом, а то и целым Версалем, не иначе, чьё ночное освещение добавляло в целостность картины куда больше мистических красок и невероятных для человеческого восприятия цветовых элементов.
Чего стоил только один фонтан в центре подъездной площади, вокруг которого совершали своё финальное шествие праздничные экипажи именитых гостей. Вообразить себе, что находилось на заднем дворе усадьбы не представлялось возможным из-за немощной человеческой фантазии, попросту
И, как говорится, одно не желало вязаться с другим. Может в стенах усадьбы Клеменсов их встречи и выглядели довольно прозаичными, ничем не бросаясь в глаза и не вызывая каких-либо неуместных вопросов, то здесь, сейчас и в эти самые минуты Эвелин ощущала едва не благоговейный шок-сомнение. Это как узнать спустя столько времени, что ты сдружилась с потомственной принцессой, коей совсем уже скоро предстоит взойти на престол правящей королевой. Хотя Полин, конечно же, не королевских кровей, но от этого легче не становилось. Прямо как в «Принце и нищем», разве что без внешней схожести и смены ролей в ближайшем будущем. А в их случае это, скорее, «Принцесса и сиротка», где Эва на вряд ли могла получить для себя более высокий статус. Даже несмотря на то, что ехала в качестве одной из приглашённых гостий в экипаже своих опекунов рядом с тёткой Джулией и нервно сжимала пальчиками края накидки – той самой, которую Полли первой заприметила на воскресной ярмарке и в последствии передала в Ларго Сулей в качестве безвозмездного подарка своей новообретённой подруге.
Не помогали и мысли о новом бальном платье, которое пошили к данному торжеству практически за рекордно короткие сроки последней недели. Его модель была предложена именно Полин, из прихваченного ею в один из визитов в имение Клеменсов последнего журнала европейской моды "La mode", чей исключительно высокохудожественный стиль социально-философских статей и иллюстрируемых гравюр не вызывал у современных модниц каких-либо встречных сомнений, особенно касающихся тех же броских изменений в одежде либо введённых в повседневный быт социума оригинальных новшеств и усовершенствованных правил этикета.
Даже около часа назад, когда Эвелин увидела себя в отражении большого зеркала полностью выряженной в жемчужный атлас идеальных складок восхитительного бального фасона и доведённой мастерскими руками Гвен едва не до предела собственного совершенства, даже тогда личная самооценка не превысила установленных ею же критериев безупречной красоты. Куда ей там до сестёр Клеменс и уж тем более до Полин д’Альбьер? Сколько не ряди безродную сиротку в дорогие шелка и жемчуга, прекрасным лебедем из гадкого утёнка, как и той же принцессой, она никогда не станет, особенно на фоне всеми признанных красавиц.
Достаточно произнести её имя во всеуслышанье и самый минимально проявленный к её персоне интерес со стороны праздной публики тут же сойдёт на нет. Хотя, может оно и к лучшему. Становиться центром всеобщего внимания тоже как-то не очень-то и тянуло. Если повезёт остаться незамеченной до окончания праздничного торжества, для Эвы это будет идеальным завершением всей ночи. На благо её личный агенд содержал лишь распорядок бала, но без имен кавалеров, заранее изъявивших своё желание станцевать с ней тот или иной танец, и мысль о том, что она получит статус не ангажированной дамы-disponible*, совершенно не пугала и не приводила в состояние истеричной паники. Единственный минус – то, что она может провести эту ночь подпирая стенку в гордом одиночестве. Едва ли Полин решится променять обещанные местным красавцам-сердцеедам парные танцы на беспрерывное общение с безродной подругой.