Плач богов
Шрифт:
Его изящный поклон, достойный благородного господина, изумил не меньше, чем брошенный им прямолинейный взгляд в лицо Эвелин Лейн. От его финальных жестов не то что дух захватывало, вынуждая натруженное сердечко трепыхаться под тисками корсета с утроенной скоростью и надрывными перебоями, но и вызывало совсем уж неожиданные эмоции с более глубокими ощущениями. Может это был обезумевший страх, а может и что-то другое, но Эве никогда ещё не приходилось испытывать подобной пытки из-за близости абсолютно незнакомого ей человека. Будто ему и вправду удалось проникнуть ей под кожу и напустить ей в кровь горько-сладкого
Он же не просто так к ним подошёл. Явно хотел смутить её и довести до крайней точки эмоционального дисбаланса. А как же по-иному забраться в голову другому человеку? Только такими действиями и взглядами, от физических прикосновений которых их разделяло всего лишь ничтожное расстояние в один ярд. И то, Эвелин сама уже порядком путалась – реальные ли это осязания или же надуманные.
Казалось, он не просто на неё смотрел, выпрямляясь и мысленно просчитывая последние секунды, а именно затягивал тёмным взглядом испытывающих глаз прочные узелки своих невидимых ловушек и сетей. И неспешные движения его гибкого тела словно усиливали эффект внутреннего воздействия его ритуальных заклятий. То, как он снова надел на голову снятую до их столкновения кепи, как провёл по козырьку лёгким жестом расслабленных пальцев и как дрогнули уголки его красивого рта в тлеющей ухмылке матёрого охотника и преследователя.
И когда он отвернулся, вернувшись к противоположному прилавку с книжными товарами, чтобы забрать ожидающий его там пакет с оплаченной покупкой, Эвелин так и не поняла, что же почувствовала в тот момент. Облегчение? Мнимый разрыв с чужой близостью? Или же нежданное разочарование?
Глава восемнадцатая
– Только не вздумай пугаться, будто столкнулась с самим Казановой. – ладошка Полин тёплым прикосновением накрала запястье оцепеневшей подруги, едва не заставив ту дёрнуться и не подпрыгнуть на месте от неожиданности. – По сравнению с его отцом, Киллиан просто ангел во плоти.
Всё это было произнесено практически интимным шёпотом на самое ухо Эвелин. И какое счастье, что её потянули в другую сторону, лишая возможности наблюдать за действиями этого назойливого грузчика.
– Ну да, кое-что от Саффолков ему перепало. А может и не от Саффолков. Там такое напутанное семейное древо, не удивлюсь, если даже Плантагенеты затесались. Но суть не в этом. Киллиан вполне даже сносный малый, который и мухи не обидит без надобности. Самый большой в нём минус, то что он внебрачный сын виконта Хейуорда Клейтона, первого кандидата в графы Саффолки. Зато второй плюс, практически признанный внебрачный сын.
– Это как?
– Это когда отец пытается принимать личное участие в жизни сына, тем самым проявляя своё небезразличие. Хотя мне всё равно как-то сложно представить дядю Нейта увлечённого участием в чьей-то жизни.
– Дядю Нейта? – кажется, у Эвелин слегка закружилась голова. Поспевать за словами подруги становилось всё сложнее и запутанней. Можно подумать, она была в курсе всех происходящих здесь событий, как в своих собственных.
– Добрый день, мадам Вэддер! Великолепно выглядите! Впрочем, как и всегда! – только Полли не успела ей ответить, повысив голос и переключившись
Эва тоже почти сразу же переключилась на новый объект неожиданного интереса. Хватило лишь одного произнесённого Пол имени и о недавних страхах с последней темой обсуждения было забыто напрочь. Вытеснено и смято под чистую происходящим в реальном времени прямо на глазах. А точнее, образами двух женщин в бархатных платьях с атласными вставками сочных оттенков – тёмно-синего и малахитово-изумрудного.
Угадать, к кому обращалась Полин оказалось несложным. Мадам Вэддер самолично откликнулась, обратив свой царственный лик в сторону окликнувшей её девушки.
– Спасибо, Полин, вы, как всегда, чрезмерно любезны.
У Эвелин даже ротик округлился, не в силах совладать с шокировавшим её изумлением при виде столь красивейшей женщины. Сказать, насколько мать Киллиана Хейуорда была ошеломительно красива – сказать ровным счётом ни о чём. Может поэтому девушка не обратила на спутницу Адэлии Вэддер вообще никакого внимания, попросту не заметив ту практически в упор. Она бы и шею выкрутила, была б её воля задержать подольше взгляд на этой то ли богине, то ли падшем ангеле неземного происхождения. Но увы, даже просто смотреть на женщину подобного статуса являлось не просто неприличным, но и считалось крайне недопустимым для барышень из благородных семейств.
– Ты с ума сошла?! – затараторила Эвелин напуганным шёпотом прямо на ухо невозмутимой подруге. – Обращаться на улице, на глазах у стольких людей к этой… к этой…
Подобрать от жуткого волнения нужный эпитет ни с первого, ни со второго раза не получилось. Тем более из головы никак не хотел выходить тот факт, что данная особа, занимающаяся древнейшей в мире профессией, являлась родной матерью Киллиана Хейуорда. Так что увязать во едино все имеющиеся доказательства почему-то тоже ни в какую не желалось, сопротивляясь вместе с упрямым рассудком едва не до последнего.
– К этой к кому? К проститутке? – в отличие от Эвы, Полин не испытала какого-либо убийственного смущения, когда произносила нужное слово едва не в полный голос.
Зато Эвелин чуть было не потеряла дар речи, резко и испуганно обернувшись назад. Ещё бы, чуть ли не поседеть от предположения, что обсуждаемая ими женщина, могла расслышать о чём они говорят. Но Адэлия Вэддер уже успела отойти от них на несколько ярдов, в этот самый момент минуя точку наиближайшего пересечения с собственным сыном и глядя на того укоризненным взором глаза в глаза. И покачала она головой осуждающим жестом явно не от их слов, за что и получила мимолётную усмешку от Киллиана – единственное живое от него подобие взаимного «приветствия».
– Боже, Полин! Откуда в тебе столько смелости?
– Смелости, называть вещи своими именами?
– Это же вроде как… неприлично.
– Неприлично ходить в неглиже на людях и неподобающе ругаться при детях, как говаривала моя бабка, а тут… Выбирать не приходится.
– Но… Зачем ты тогда с ней заговорила? И что значит, выбирать не приходится?
– Я о том, что чувство такта и воспитанности никто не отменял. Не важно, кто твой родственник, никто из нас не виноват в своём социальном происхождении.