Плач дороги

Диденко-Абраменко Юлия

Телефон снова зазвонил, но я не смогла взять трубку.

Дрожащей рукой дернула за провод.

В голове варилась такая каша, что мыслить здраво я не могла, поэтому, выпив несколько кружек успокоительного чая, завалилась спать.

Свет... крики... детский плач...

Плеск воды...

Я плыву... нет, тону...

Темнота... тяжесть... я погружаюсь...

Кричу...

Вздрогнув, просыпаюсь. Дышу тяжело. Хватаю ртом воздух, словно провела под водой долгое время.

Принимаю сидячее положение и пытаюсь прийти в себя.

Что за сны мне стали сниться? Не помню, чтобы меня мучили кошмары. Откидываю одеяло, босыми ногами касаюсь пола и ощущаю влагу. Резко поднимаю ноги, прижимая колени к груди.

– Что за шутки?! – голос дрожит.

От страха немеют конечности. Забираюсь под одеяло. Сижу, пытаясь всмотреться в пол, но темно и ничего не видно.

– Такого быть не может! – повторяю и решаюсь проверить поверхность пола ладонью. Высовываю руку из-под одеяла и резко опускаю на пол. Пальцы почувствовали прохладную поверхность паркета, и я громко выдохнула:

– Показалось.

Но, несмотря на то, что мне как будто показалось, пальцы до сих пор дрожат.

– Это был сон и все, – успокаиваю себя и принимаю сидячее положение, чтобы ноги коснулись пола. – Да! Это сон! – Пальцы чувствуют деревянное покрытие и громко выдыхаю.

Иду на кухню, по дороге включаю свет во всех комнатах. Смотрю на часы – полтретьего.

Выпиваю еще чая и возвращаюсь в комнату. Свет оставляю включенным и снова ложусь спать. От усталости глаза моментально закрываются, я засыпаю.

Легкий ветерок треплет волосы. Запах соленой воды приятно щекочет ноздри. Глубоко вдыхаю: как же я давно не была на море! Вспоминаются детские поездки с родителями на прекрасный анапский пляж. Песок, легкий прибой, крики чаек.

Подхожу к воде, она приятно ласкает ступни. Новая волна покрывает} щиколотку и мчится на берег, унося в море песчинки. Они щекочут кожу, убегая за отливом.

Улыбаюсь и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на родителей. Но на берегу никого нет. Бросаю взгляд по сторонам. Я одна. Пляж пустой.

Чувствую, как вода медленно поднимается. Пытаюсь сделать шаг, но не получается. Песок словно превратился в цемент и зафиксировал ноги. Я дергаюсь, но ничего не получается, с места сойти не могу. Открываю рот, чтобы закричать, и погружаюсь в воду. Кто-то тащит вниз. Пытаюсь сопротивляться. Гребу, но вокруг вода. Поверхность уходит все дальше, а чернота окутывает все вокруг. Я на большой глубине. Уши заложило, легкие сдавило. Страх не дает думать. Я болтыхаю конечностями в попытке подняться на поверхность. Ничего не получается.

– М-м-м, – я слышу сбоку и поворачиваю голову.

Дергаюсь. Воздух вырывается изо рта большим потоком пузырей. Прикрываю рот ладонью и дрожу, наблюдая, как ко мне движется женский силуэт. Руки расставлены, лицо прикрывают волосы, одежда изодрана.

– М-м-м... по-мо-ги...

Открываю глаза. Темнота. Я в постели, но она влажная от пота. Не могу прийти в себя. Сердце

колотится и готово в любую секунду выпрыгнуть из груди. Дрожащими руками отодвигаю одеяло и сажусь. Провожу ладонью по лицу.

– Что за бред? Что происходит?

Прохожу на кухню, опускаюсь на стул. Нервно вожу пальцем по столу. Подрываюсь, начинаю бегать по комнате, ища листки. Под руку попадается тетрадь. Хватаю карандаш. Возвращаюсь за стол и приступаю к рисованию. Дрожащей рукой вывожу кривые линий. Получается неумело. Не могу сосредоточиться и представить образ.

Бросаю карандаш, встаю. Хожу по комнате. Нужно успокоиться.

– Дыши! – подхожу к столу, смотрю на получившиеся каракули. – Бред! Я не умею рисовать... – перевожу взгляд на стакан. Наливаю воды, выпиваю.

Начинаю прохаживаться из одной комнаты в другую. Через пару шагов закрываю глаза, пытаюсь вспомнить образ девушки.

Волосы на лицо. Провожу пальцами в воздухе, как бы прикасаясь к увиденному. Руки в стороны...

Бросаюсь на кухню, хватаю снова карандаш и медленно выдыхаю.

Так, волосы, руки, платье...

Теперь рисуется легко, словно я делала это постоянно. Знаю, как выглядит промокшее платье девушки, ее волосы, босые ноги. Каждый элемент отразился в памяти, как будто я сфотографировала.

Закончив работу, прищуриваюсь, пытаясь найти недочеты. Но картина идеальна. Встаю, бросаю взгляд на окно. Уже рассвет. Смотрю на часы. Без четверти семь.

Тяжесть окутала тело, и я снова отправилась спать.

Сколько проспала, не имела понятия. Поднялась. Голова болела. Хотелось пить, словно я неделю провела в пустыни, и во рту не было ни капли. Доплелась до кухни и выпила подряд несколько стаканов из-под крана. Села на стул, опустив голову на руки, и пыталась прийти в себя.

За окном серость: непонятно, утро или вечер. Вернулась в комнату, посмотрела на часы. Вечер.

Проспала целый день. Да, после таких кошмаров и сутки выспаться – будет мало.

Желудок заурчал.

– Нужно поесть, – бодро проговорила я и, схватив кастрюлю, набрала воды и поставила на плиту.

Перевожу взгляд на телефон. Включить или оставить? Кто мне будет звонить?

Махнув рукой, достала пачку макарон.

Поужинав вареными макаронами, я пошла в комнату. Нужно было прибраться, а то рисунки так и остались на полу. Сгребла все листы в кучу и стала аккуратно складывать. Потом положила рядом со стопкой ненужностей и хотела подняться. И тут заметила край альбома. Давно не перелистывала старый семейный альбом. Его углы стерлись, несколько страниц торчали. Такие теперь не хранят. Мода на фото ушла. Я положила альбом на пол перед собой и стала перелистывать. С каждой страничкой погружаюсь в прошлое. Вот мы еще вместе, втроем. Я, мама и папа. Улыбаемся. Потрепанные странички рассказывали старые истории нашего посещения бабушкиного жилища. Я погладила одну из фото, где меня обнимала мама, и вздохнула. Многие снимки уже выцвели, на некоторых появились желтые пятна.