Плач дороги
Шрифт:
Как давно это было...
Вздохнула и поднялась. Взяв альбом, пошла на кухню. Заварила чай и продолжила смотреть.
На одной из фото мамы замечаю странные разводы на лице. Пододвигаю ближе, присматриваюсь. Легкие пятна и полоски белого цвета. Можно было предположить, что фото выцвело, но как-то странно. Белизна ограничилась лицом. Вытаскиваю снимок, кручу в руках. Может, свет так подает? Встаю, прохожу в комнату, включаю свет, рассматриваю. Все так же.
Этот узор что-то напоминает, но вот что, не могу понять. Прищуриваюсь. Отодвигаю фото, и пальцы разжимаются.
Я замерла. Сглотнула и медленно повернула голову к кровати.
Увиденное мной на снимке было не что иное, как отблески воды. Как такое возможно? Быть не может!
Медленно подошла к кровати, встала на четвереньки, достала фото и еще раз взглянула.
– Как?!
Это были именно блики воды. Как будто лицо матери погружается в воду. Тонкие белые линии переплетались между собой и играли на солнце. Прозрачная водная гладь погрузила лицо мамы в вечную тюрьму, из которой нет выхода.
Я не верила собственным глазам. Бросилась к альбому, судорожно ища другие похожие фото. Но такой снимок был только один.
– Может, дефект какой... – выдохнула я, ничего не найдя.
Закрыла альбом и положила руки сверху. Нужно было успокоиться и идти спать. Посмотрела на настенные часы – полвторого.
Потянулась и направилась в комнату. Легла и закрыла глаза.
– Ма-ма? – звала я женщину, стоящую впереди. – МАМА!
Но она молчала.
Толчок, и я подаю, больно. Ударилась локтем. Телом ощущаю мелкие камни. Их много, они везде.
Что-то падает сверху. Еще.
Я не могу пошевелиться и что-то сказать.
Просыпаюсь. Тяжело дышу.
– Что такое со мной? – провожу рукой по лицу. – Не к добру все это. Домой нужно ехать. Домой.
Я решаю покинуть этот город.
С утра в понедельник я направилась за деньгами, но заплатили мне сущие гроши. Этой суммы даже за квартиру не хватало заплатить, не говоря о билете.
– А ты что, хотела двадцать тысяч получить? Ты же даже двух месяцев не отработала, – сообщили мне в бухгалтерии с недовольным лицом.
Проглотила все упреки и пошла в ломбард. Из того, что можно продать, у меня только цепочка с крестиком и колечко. По-другому никак. Деньги нужны срочно и много. Расставшись с дорогими сердцу вещами, чуть не плача, я вернулась в квартиру.
Около двери ждала хозяйка, она недовольно восприняла новость об отъезде, но возражать не стала. Хотела быстрей избавиться от постоянной должницы. Дорисовывать ее не стала, ссылаясь на срочность отъезда. Отдала рисунок, как есть.
Зазвонил телефон, который я все-таки включила перед своим уходом.
– Да?
– Наташа, что случилось? Почему не могу до тебя дозвониться? – голос был знакомый, но я не могла вспомнить, кому он принадлежит.
– Я решила домой уехать...
– Домой? А что ж раньше не предупредила?
– Все нормально, доберусь сама. В среду уже буду на месте...
– В среду? – женщина на том конце провода напряглась. –
– В Анапу, конечно, куда же еще? – усмехнулась я, сама удивляясь, почему рассказываю все этому человеку.
– К тете Свете?
– Нет, я же сказала: домой. Все, пока. Как приеду, постараюсь позвонить, – положила трубку.
Ненужные вещи брать не стала, половина перекочевала на мусорку. Зачем хлам тащить через полстраны? В итоге со мной осталась дорожная сумка, в которую все поместилось.
И теперь я еду в плацкартном вагоне домой. Через сутки буду дома. Мой любимый курортный городок - Анапа. В этом городе я провела детство, самые страшные и ужасные дни жизни.
Сейчас, после того, что я увидела, была уверена на сто процентов, что мои воспоминания – ложь. Я всегда не могла понять сухость и неточность картинки, словно пересматривала старое затертое кино. Не удивлюсь, если надо мной поработал психолог. Скрыть настоящие воспоминания, чтобы не травмировать психику ребенка.
Я узнаю правду, мне это необходимо.
Выйдя из поезда, вздохнула полной грудью и прошла по перрону на выход.
– Наташенька! – услышала я и обернулась. Пыталась всмотреться в лица, чтобы увидеть кого-то знакомого, но все люди оказались чужими.
– Показалось, – решила и ускорила шаг. Я уже чувствовала свежий морской ветерок. До моря далеко, на само осознание, что оно рядом, побудило в памяти крики чаек и солоноватый воздух.
Помнила все закоулочки и улицы, хотя город, конечно же, изменился за такое долгое время. Появилось много магазинов и высоток. Захотелось пройти пешком, чтобы полюбоваться красотой. Листья на деревьях только стали желтеть, напоминая, что уже осень. Солнце не такое горячее и жгучее, но все еще теплое.
Подойдя к дому, я остановилась.
Как встретит отец? Будет ли рад? Мы столько времени не виделись, что теперь, казалось, между нами огромная пропасть. Телефонные звонки не заменят общения.
Открыла калитку и вошла.
На ступеньках дома спал пьяный отец. В грязной одежде, босой, заросший. Он больше походил на бомжа, что, проходя мимо, прилег отдохнуть, чем на жителя дома.
Я удивлялась, как начальник отдела мог докатиться до такой жизни. Нет, я не осуждаю родителя, просто не могу понять. Хотя сама не лучше. При первой возможности удрала, убежала, чтобы забыть обо всем.
Подхожу, присаживаюсь рядом. Едкий запах перегара окружает тело лежащего, даже свежий воздух не спасает.
– Пап, – зову, слегка подталкивая за плечо. – Папа.
– Твою-ю... – отборный мат посыпался на меня. Родитель перевернулся и продолжил спать.
Как он еще дом не пропил? Перевела взгляд на приоткрытую дверь и, обойдя отца, зашла внутрь. То, что я там увидела, описанию не подлежит. На свалке за городом больший порядок, чем тут. Вздохнув, прошла в бывшую мою комнату и оставила там сумку. Сейчас нужно немного прибраться и приготовить что-нибудь покушать. Первым делом вымыла полы: такое чувство, что тут никто, никогда их не трогал. Старалась мыть начисто, но понимала, что одним разом не обойдусь.