Пламя для Снеженики
Шрифт:
Тюремные камеры находились глубоко под землей. Над ними располагался полукруглый домик, где сидела охрана, состоящая из наиболее сильных ведьмаков и государевых ведьм. Вся крыша здания была опутана охранными чарами, на окнах красовались всевозможные обереги — символы трех стихий богини. Недаром маги во время войны боялись оказаться в этих застенках. Предполагаю, что многим огневикам, особенно молодым, снились кошмары, будто они погребены заживо под толщей земли, откуда-то сверху стекает вода, а вокруг дует ураганный
Лестница вниз была слабо освещена фонарями, с ползающими внутри них крупными светляками, о коих заботились нанятые работники. Разумеется, ни о каком огне, даже маленькой искре, речи здесь не велось.
Задержанных до суда размещали на первом уровне. В извилистых коридорах царила ледяная полутьма, рисующая на испещренных стенах необычные теневые узоры. В мрачных закоулках выл ветер, а по полу струился небольшой ручеек. Невольно я плотнее запахнула плащ на своей груди и попросила воздух уйти с моей дороги.
Даров шел впереди всех с весьма надменным видом, руки главы Совета были убраны в карманы, а ноги шли прямо по лужам, разбрызгивая в разные стороны водяные капли.
Остановился он у деревянной двери, в резных выемках которой бегали золотистые песчинки, запирая комнату надежнее любого замка. Рон, ни слова не говоря, указал на нее главной ведьме-ищейке. Та без лишних вопросов обратилась к стихии земли и попросила ее открыть дверь.
Представшая нашим взорам картина меня совсем не удивила. Тирна с юношества любила нападать и издеваться над теми, кто заведомо слабее нее.
Молодой мужчина, едва ли старше нас самих, был прикован к стене. Его руки, чуть раскинутые в стороны, были подняты вверх и удерживались потоками воды. Ноги мага утонули в трясине. Глаза связывала все та же вода, а воздушные плети, управляемые властной рукой ведьмы, хлестали по обнаженному мужскому торсу.
Искусанные в кровь губы говорили, что истязания продолжаются довольно давно, но огневик все еще сопротивлялся и цедил ругательства сквозь стиснутые зубы.
— Прекратить! — рявкнул Эферон Даров так громко, что не ожидавшая незваных гостей Тирна резво вскочила со стула.
— Как вы объясните подобное действо, ведунья Ежкина?! — прошипел Рон.
— Провожу допрос подозреваемого! — придя в себя, четко отрапортовала Тирна.
— Вон! — сверкнул взбешенными очами глава Совета.
«Интересно, — подумалось мне при этом, — только я одна заметила красные блики в его глазах?»
Ежкину, будто ветром унесло, а Инара спешно промолвила:
— Заменим, — хмурый взгляд вслед убегающей ищейке.
Эферон с прежним мрачным выражением на безупречном лице кивнул и повелел:
— Убрать! — его палец красноречиво указал на путы, удерживающие мага.
Подболотова взмахнула руками, призывая стихии к порядку.
Маг упал на колени с едва различимым стоном, но не забыл язвительно
— Смейтесь, ведьмы…
— Вы бы не зубоскалили, обвиняемый, — вполне миролюбиво посоветовала ему Инара, — лучше признайтесь главе Совета в своем преступлении.
Винр поднял воспаленный взор на Дарова, и мне на ум сразу пришли слова Ладова о том, что огневики ощущают силу друг друга. В данный момент Рон, не мигая, глядел на обвиняемого мага, а тот, в свою очередь, не отводил взора от лица главы Ведического Совета.
— Ведунья Подболотова, — изрек Даров, — приведите сюда лекаря — маг Карпов ранен!
— А… — начала было спорить глава государевых ищеек, но была свирепо перебита:
— Я желаю допросить обвиняемого, а не хоронить его раньше времени!
Инара неохотно подчинилась и вышла за дверь, оставляя нас в темнице. Немного подумав, Эферон в который раз огорошил трех ведьм.
— Снежа, ты займешься тайным расследованием этого дела.
— Я? — озадаченно заморгала, ибо подобным ни разу не занималась.
— Снежа, я что-то неясно изложил? — неласково осведомился Рон, и я ретиво покивала в ответ, мол, все ясно, чего тут может быть не ясно!
Мои действия были расценены главой Совета, как согласие, и он повернулся к Ветле:
— Вы, ведунья Клеверова, станете защищать обвиняемого!
— Я? — теперь растерянно заморгала Ветла.
— Это у меня сегодня проблемы с речью или у вас недопониманием? — последовал вопрос Эферона.
— Х-хорошо, — невпопад ответила Клеверова.
— А мне, что прикажете делать, господин Даров? — с холодной язвительностью поинтересовалась Лийта.
— Вам? — Рон смерил ее придирчивым взором, потом осмотрел прислонившегося к стене огневика и невозмутимо сообщил:
— А вы, госпожа Сероволкина, срочно пойдете и отыщете главную ищейку и передадите ей, чтобы она распорядилась насчет ужина для господина Карпова.
— Я? — взвизгнула Лийта.
— Почему вы все по очереди задаете мне этот вопрос? — разъярился Эферон. — Госпожа Сероволкина, я дал вам задание, так что ступайте! А вы, ведуньи, — гневный взгляд на нас с Ветлой, — приступайте к делу! — мне еще и на стул, на котором недавно сидела Тирна, указали.
Я поглядела на арестованного мага, он с усталым выражением на некогда красивом, а теперь изуродованном побоями лице, сидел на полу, привалившись спиной к стене.
— Давайте перенесем разговор на более поздний срок, — я с выражением посмотрела на Дарова, и он неожиданно кивнул.
Ветла отправилась на выход, а я подошла к Винру. Опустилась напротив и шепнула:
— Парни передают тебе следующие слова: «Теанор олтен гайори вейс иер».
Что сие означало, я не ведала, ибо язык был мне незнаком, зато огневик все понял. Встрепенулся и шевельнул разбитыми губами: