Пламя дракона

Тодд И.

Он шел с высоко поднятой головой, но все же казалось, что ему на плечи давит тяжелый груз.

– Уверен, что так и есть. Но для нас эта информация бесполезна.

– Почему? Да, лягушки далеко отсюда, но я могу взять лошадь…

– Давай не будем говорить о таких вещах.

Она нахмурила брови, все меньше и меньше понимая, что происходит.

– Ладно… лучше тебе все мне разжевать, потому что я понятия не имею, что сейчас происходит.

Он остановился как вкопанный и осмотрел ее с головы до ног.

– Ты попросила убежища

на наших землях. Ты сама напросилась стать одной из нас. Если ты искренне этого хочешь, тебе нужно научиться тому, каково это – быть эльфом. Не жди, что мы будем подстраиваться под тебя. Это ты должна приспособиться к нам.

– И как, по-твоему, я должна это сделать, не задавая вопросов?

Он продолжал молча смотреть на нее, сохраняя на лице каменное выражение.

Она смотрела на него в ответ и ждала.

– Лягушки Галеко. Вот как их зовут.

– Значит, ты их видел?

– В нашем лесу живет их клан.

– Клан? – удивленно спросила она.

– Да. Клан.

– Так все ведь идеально. Давай просто пойдем поохотимся на них…

– Не говори этого снова.

Мягкость, которая была в его глазах всего несколько мгновений назад, исчезла, сменившись подавляемой свирепостью.

– Мы не охотимся. Это варварство.

– Вы ни на кого не охотитесь?

Ледяное выражение на его лице звучало громче любых слов.

– Тогда что же вы едите?

– Лес дает нам даже больше, чем нам нужно. Ягоды. Орехи. Съедобные цветы.

Она оглядела его с головы до ног, в очередной раз убеждаясь, что под одеждой скрываются сильные мускулы.

– И вот так вы выглядите, питаясь только орехами и цветами?

Он недовольно нахмурил брови.

– Люди одержимы идеей резни. Они берут больше, чем им нужно, и считают, что, если в конце концов не останется отходов, значит, изначально они взяли недостаточно. Вы рубите деревья вместо того, чтобы строить дома вокруг них. Их души приросли к земле, но вы слишком оторваны от мира, чтобы это почувствовать. Вы строите свои каменные башни, чтобы смотреть вниз, вместо того чтобы взбираться на вершины гор, откуда можно увидеть все вокруг. Вы тратите свое время на завоевания вместо того, чтобы просто жить. Люди – смертельная чума на этой земле, и ты – прекрасный тому пример.

Она чуть не вздрогнула. Хоть Кэллон и не шелохнулся, Коре казалось, что ей влепили пощечину.

– Я не согласна ни с чем из того, что ты сказал. Как бы ни был скуден мой жизненный опыт, я видела все то, что ты описал. Но не каждый человек таков. И я не такая. Да, я охочусь – именно так я выживаю. А там, снаружи, все зависит от выживания. У нас нет таких красивых лесов…

– Потому что вы их вырубили. Всех их.

– Понимаю, но ведь это сделала не я.

– Но это был твой народ.

– Значит, я виновна в чем-то, что произошло за сотни лет до меня? – недоверчиво спросила она. – Послушай, я понимаю, почему вы, ребята, не любите людей. Я тоже не ярая их поклонница.

Но вы решили, что они все дикари, в то время как во всех бедах виноваты лишь несколько их жестоких представителей. Люди в моей деревне почитали драконов. Мы брали только то, что нам было нужно. Мы заботились друг о друге. Да, на мой взгляд, некоторые обычаи были нелепыми – обычаи вроде брачной лотереи и подобное дерьмо, – и все же эти люди не плохие. И я тоже хороший человек.

Его глаза забегали взад-вперед, но в конце концов он посмотрел ей в глаза.

– Мы не можем добыть яд, потому что это противоречит нашим законам. Мы не используем животных в личных целях без их согласия. И мы, конечно, не убиваем их, чтобы что-то получить.

– Их согласия? – спросила она в замешательстве. – Вы умеете разговаривать с животными?

– Мы можем их чувствовать.

Кора не смогла сдержать ухмылки.

– Ты сказала, что, придя сюда, почувствовала сердце леса. Это потому, что сердце этого леса – единение всех душ, что здесь живут. Лесные существа, эльфы, деревья… Все это слилось в одно ощущение. Но мы можем сосредоточить свой разум на одном существе, почувствовать его душу на особом уровне, а чувствовать чью-то душу – значит знать его желания.

– Ух ты, это… невероятно.

Его враждебность немного ослабла, с лица ушло напряженное выражение.

– Это самая крутая вещь, которую я когда-либо слышала.

Он продолжил идти вперед, и она снова его догнала.

– Ты можешь вот так чувствовать других эльфов?

– Нет. Я чувствую их присутствие, но не более.

– Почему?

– Эльфы интеллектуально превосходят всех остальных. Поэтому сделать это может только кто-то очень старый и опытный. Но в этом нет необходимости, потому что эльфы всегда говорят прямо. Может, люди и занимаются бессмысленной дипломатией, но эльфы всегда переходят прямо к делу.

– Это иронично, ведь у вас есть все время мира.

– Наоборот. Когда ты живешь так долго, то становишься все менее терпеливым.

– Итак, вы, ребята, по сути, кучка сварливых стариков.

Он посмотрел на нее, приподняв брови.

– Извини, это прозвучало резче, чем я хотела.

Он снова посмотрел вперед, его губы тронула легкая улыбка.

– Полагаю, ты и правда эльф.

* * *

Кора посмотрела вверх – на ступени, которые огибали основание дерева и вели к жилищу на его вершине.

– Это здесь я буду жить?

– Да.

– В этом домике на дереве.

– Да.

Он ступил на овивающую ствол лестницу из лозы и, даже не глядя, куда приземляются его ноги, изящно взобрался по ступеням.

Кора последовала за ним, но, несколько раз упав, решила просто ползти. Когда она достигла входной двери, Кэллон смотрел на нее без всякого удивления.

– Это была моя первая попытка. Не суди строго.

Она поднялась на ноги и переступила порог, с облегчением почувствовав под ногами твердую землю.