Пламя и лёд
Шрифт:
– Я такой же живой человек, как и вы.
– В самом деле, – волшебница подошла поближе к окну, чтобы получше видеть своего собеседника, – только почему все свое время вы тратите на созерцание мертвых катакомб и подземных казематов? Я какое-то время была вами – не забывайте, пожалуйста, об этом, и поэтому я кое-что знаю о вашем далеко не таком ясном прошлом. В ваших жилах течет благородная кровь, но все в этом городе даже не знают о вашем существовании, хотя вам нет и тридцати от роду. Ваш век не так долог, как вам хотелось бы, поэтому для вас просто глупо тратить свою жизнь на созерцание древних фресок на стенах заброшенных городов. А теперь вы приходите ко мне с предложением провести для вас экскурсию работы с магией. – Архатра встряхнула головой, отчего волна густых рыжих волос водопадом рассыпалась по зеленому шелковому платью. –
– В своих суждениях вы ошиблись трижды.
– В чем же?
– Я не живу мертвой жизнью, я просто проникаю в секреты минувших эпох и беру от них…
– Сокровища, которые по чистой случайности не достались расхитителям могил, побывавшим там до вас, – Архатра отошла дальше от собеседника. – Вы простой охотник за наградой, испытывающий свою удачу и надеющийся, что рано или поздно ему повезет. Пока что удача вам не изменяла, но когда–нибудь придет час и на вашем пути встанет действительно грозный противник.
– Надеюсь, этого не случится.
– А – а – а… Надеетесь на свои крепкие бицепсы, – взгляд зеленых глаз волшебницы с неподдельным интересом пробежал по фигуре гостя. – Сказать по правде, не такие уж они у вас и большие, – Архатра издала издевательский смешок и пристально посмотрела на Летавруса.
– Сила в схватке не всегда все решает, – парировал Никсалорд, полной грудью делая вдох. Он уже чувствовал, что силы вернулись к нему и от последствий магического вторжения не осталось и следа. Но их беседа вдруг переросла в какое-то подобие домашней перепалки.
«Хорошо же откат от сопротивления дал мне по ушам», – хмыкнул Летаврус, в полной мере осознав, как он сейчас выглядит: как взъерошенный воробей после проливного дождя.
– Почему же? – волшебнице нравилось спорить с этим странным человеком, продлившим к ней свой визит столь необычным образом. Она нежно провела по своим волосам, распрямляя их. – Что держит меня от простого решения позвать прислугу или стражу? И даже если вам удастся быстро спуститься по натянутой веревке, то каким бы интеллектом и хитростями вы ни обладали, вас все равно схватит городская стража и затем оправит в темницу.
– Это будет неинтересно, – незнакомец в очередной раз ответил спокойно и точно – Архатру это только раззадорило:
– Вы полагаете, что ваш публичный арест будет для меня не очень интересным? – Летаврус отрицательно покачал головой.
Волшебница подошла почти вплотную к окну, о подоконник которого облокотился ее гость. Рана на голове уже не кровоточила, а ноги стояли ровно, пружинисто и сильно, обеспечивая крепкому телу надежную точку опоры.
– Вы меня плохо знаете, – Архатра со шкодливостью ребенка хлопнула в ладоши, и озорная улыбка промелькнула на уголках ее губ.
Молоденькая послушница открыла большую входную дверь и вежливо поклонилась своей госпоже. Волшебница быстро повернулась к вошедшей служанке.
– Что угодно моей госпоже? – девушка покорно сложила руки на груди в ожидании указаний хозяйки.
– Это вы плохо себя знаете, – монотонный голос гостя мгновенно испарился, уступив место игривому тону.
«И меня – тоже!» – хотелось добавить Летаврусу, но силой воли Страж Леса оборвал странный порыв чувств, внезапно захлестнувший его гигантской волной. Кантр всегда учил, как обойти стороннего наблюдателя. Урок, конечно, был не из легких, но Никсалорд не зря вызывал гордость старосты за своих воспитанников. С таким соперником, как разозленная Архатра или простушка Давиния, этот трюк запросто смог бы пройти, а вот как выйти из башни магини – это уже уроки Войтуса Мендира. Все, что требовалось от Никсалорда – это поставить легкий магический щит, ослабляющий заклинание поиска и «третье око». Само собой, рано или поздно Архатра догадается, как он это сделал, но на это у Первой Волшебницы королевства вряд ли появится время в ближайшие часы. Сам же Никс понимал, что его визит в башню столичной магини и так изрядно затянулся.
Волшебница очень хотела преподать урок дерзкому наемнику, посмевшему потревожить покой Первой Волшебницы королевства. Чутье ей подсказывало, что самодовольный лесной воин как раз хочет показать ей свою силу и отвагу. Архатра живо себе представила, как после крика прислуги ее тихие покои наводнят толпы стражников, и какая будет потасовка бравых гвардейцев с нарушителем покоя, но когда волшебница повернула голову в сторону окна – там уже никого не было.
– Что-нибудь случилось,
– Ты свободна, Давиния, – Архатра небрежно взмахнула рукой, отпуская Давинию по своим делам.
Когда дверь хлопнула, волшебница бросилась к окну. Архатра сама не знала, что она хотела найти на месте задержавшегося гостя, но когда ее лицо обожгло холодное дыхание ветра, и ее взгляду открылся Мейриярд – главный город королевства, одна из великих столиц Лаударума, – волшебница была удивлена открывшейся ей панорамой.
Крепкие городские стены, выложенные из белого камня, словно руки матери, заключали в свои объятия многотысячный город. Грозные стены источали из себя поистине огромную мощь. Наставник Архатры говорил, что каждый из двенадцати сегментов городской стены был высечен из монолитной каменной плиты. Мощные стены за свою историю отразили не одну осаду и обломали снаряды не одной катапульты. Архатра пять десятилетий назад, во время войны с нежитью, сама стала свидетелем стойкости крепостных стен. Единственным местом, через которое можно было проникнуть в Мейриярд, были главные ворота. Белокаменные, с золочеными резными узорами ворота охранялись двумя сторожевыми башнями. Добрая сотня отборных солдат, стрелков, и алебардистов неусыпно вели службу на сторожевых постах. За неприступными белокаменными стенами аккуратные домики выстроились вдоль ровных живописных улиц. Своими крышами, покрашенными в разные цвета, жилища напоминали гигантскую цветочную клумбу, а вырывающиеся из труб дымки дополняли впечатление, создавая иллюзию взлетающих с клумбы пчел. Среди красивых цветных крыш большими кругами возвышались позолоченные купола церквей и храмов, блиставшие в утреннем свете, как маленькие небесные светила. А венчала прекрасный вид оживленного города главная башня дворца короля Эверхарда Акмальди, прозванного Великолепным за свою красоту и статность. Построенная по эскизам самих подгорных мастеров башня напоминала монолитный гигантский обелиск, на вершине которого вместо привычного тонкого шпиля стояла огромная малахитовая статуя рыцаря с телом человека и головой орла. Облаченный в красивые доспехи, с руническим щитом в одной руке и большим обоюдоострым мечом в другой сам Бог Солнца Родон охранял столицу своего государства. Мастера резьбы по камню сделали свою работу великолепно. Стоило только внимательнее приглядеться к стоявшему на страже порядка и справедливости воину, как под толщей слоев малахитового камня можно было заметить еле уловимое движение. Иллюзия отлично создавала эффект жизни внутри каменного гиганта. Это была самая большая статуя Бога Солнца во всем Лаударуме.
Строгое лицо каменного воина смотрело прямо на Архатру. Сколько раз Первая Волшебница встречала этот взгляд! Почти каждое утро, подходя к окну, она видела охранявшего город воителя. Она сама когда-то одобрила идею короля – возвести каменные изваяния древних героев и старых богов. «Пример мужества, запечатленный в неживом камне, может передаться смотрящим на него живым людям», – именно так она сказала королю Эверхарду. Как истинный знаток магии и науки, Архатра знала истинную цену всех этих памятников старины и относилась к ним как к обычным кускам камня. Пусть даже и дорогого и красивого. Но сейчас все было по-другому: ей было особенно хорошо. Раскинувшийся перед глазами город просто поражал своим великолепием. Волшебница с трудом удерживалась от того, чтобы не раскинуть руки и броситься вниз, в объятия белокаменных мостовых. Она чувствовала себя восьмилетней деревенской девчушкой, которую заботливые родители взяли с собой в большой город.
– Стоп, – вслух сказала Архатра, – это все не ты, это все Летаврус. Его визит принес в твою жизнь давно забытые чувства.Только сейчас Первая Волшебница вспомнила о своем утреннем госте. Взглянув вниз, она все еще надеялась увидеть спускающуюся по длинной веревке одинокую фигуру, однако ни веревки, ни фигуры внизу не было. Только многочисленные люди, проснувшиеся ото сна и теперь спешащие на работу. Казалось, Летаврус просто взял и растворился среди многочисленных людских масс. Конечно, это она во всем виновата, раз решилась на проверку достоверности слов о враждебно настроенном маге в Хатке. Ведь когда читаешь чужую память, то сам на краткий миг становишься этим человеком. Вот почему она вела себя так странно в присутствии гостя и вот почему ей хотелось вскружить ему голову и флиртовать с ним, словно он являлся ее идеалом. Из горла волшебницы вырвался звонкий смех.