Пламя и лёд
Шрифт:
– Вы очень даже интересны внешне, и к тому же получили титул Стража Леса.
– Вы мне льстите.
– Я лишь озвучиваю то, что читаю на лицах молодых особ, провожающих вашу плечистую фигуру влюбленными глазами.
– А к происшествию в городе крестоносцев это имеет какое-то отношение? – Летаврус как Страж Леса обязан был знать о подобных происшествиях в королевстве, поэтому смело задавал вопросы.
– Вы имеете в виду взрыв в Хатке?
Никсалорд задумчиво кивнул.
Здесь все же Михаил слегка приумолк, думая над ответом. Летаврус понял, что перед ним будет стоять далеко не Войт Мендир, и что магам от него нужно
«Конечно, – разозлился Никс, – сначала по приказу магов одной из Лож бандиты нападают на меня и мирно идущий обоз, а потом представители Лож хотят, чтобы я стоял перед ними и благодарил за любезную встречу». В том, что маги замешаны во многих произошедших с ним недавно событиях, Летаврус не сомневался. К тому же еще ни одного Стража Леса, приносящего в Мейриярд древние артефакты, не встречала целая делегация тайных агентов короля Эверхарда и равнодушный ко всему происходящему парламентер. Да еще и Первая Волшебница соизволила проявить к персоне простого наемника свой интерес.
«С чего бы это?» – размышлял Никсалорд, также с улыбкой не отводя глаз от лица молодого мага.
– Думаю, – произнес маг, – это личный интерес.
Летаврус чуть не поперхнулся слюной. Безусловно, он уже видел Архатру раньше и мог подтвердить обоснованность людской молвы о ее неземной красоте. Робар как-то поспособствовал тому, чтобы подросток Летаврус удостоился чести быть представленным самой красивой женщине во всем королевстве. И, как обычно бывает, с той минуты в его сердце поселился росток любви к недостижимому идеалу. Только тогда он был глуп и молод, и весь мир новых впечатлений казался для него настоящим сокровищем. Сейчас годы принесли ему опыт, и наемник только посмеивался над мечтами своего детства. А когда-то он всерьез думал о том, что сможет взять саму Архатру в законные жены, совершив перед этим какой-нибудь великий подвиг. Конечно, это было давно, да и подвигов разного рода он вдоволь насовершался. Но вот что Первая Волшебница проявила интерес к его персоне, далеко не самой заметной в королевстве в плане золотых запасов в кошельке, было странно.
– Вот мы и приехали на место.
Лошади последний раз цокнули копытами и послушно встали.
– Дальше вы пойдете один, – монотонно произнес Михаил. – Не заблудитесь?
Учитывая, что маг подвез Никсалорда до белоснежной лестницы башни Первой Волшебницы, заблудиться дальше по пути было очень трудно.
«Интересно, как это магам удалось проехать половину густонаселенного города, да еще и днем, и за такое короткое время?»
– Я рад, что мы с вами не опоздали, – Михаил по-дружески махнул на прощание рукой, и синего цвета экипаж неторопливо тронулся с места.
– Опоздать куда? – спросил Летаврус у белоснежной колонны, увенчанной скалящейся головой льва.
Изумрудные глаза посмотрели на вырезанные из мрамора глазницы зверя. Каменный истукан банально промолчал, но слова Никсалорда безответными не остались.
Стоявшие по бокам широких ступеней факелы неожиданно вспыхнули синеватым ярким огнем.
Никсалорд теперь точно знал, что именно его и ждут внутри. «Почему все волшебницы живут в башнях?» – задал Никс сам себе этот вопрос, неторопливыми шагами поднимаясь по лестнице и попутно рассматривая тонкие каменные подставки, на которых горели синие огни. Казалось,
Тонкий запах алхимических ингредиентов наполнял горьковатым ароматом владения Первой Волшебницы королевства Грифона – одного из самых крупных королевств в мире Лаударума.
Просторное помещение, сочетающее в себе сад, библиотеку, лабораторию и кладовую, было трудно назвать простой, хотя и очень большой комнатой. Древние шкафы из редких пород корабельного дуба хранили на своих полках редчайшие магические фолианты с рецептами и формулами, а хранившимся здесь собраниям звездных калейдоскопов мог позавидовать любой астролог. Растущие прямо из пола диковинные растения превращали каменную комнату в живописный уголок дикой непокоренной человеку природы. А цветы, привезенные из разных уголков мира, покрывали стены помещения благоухающим зеленым ковром. Цветущие бутоны наполняли роскошные покои яркими красками разноцветных лепестков, создавая тем самым естественный узор такой красоты, какая не подвластна ни одному художнику.
Аккуратный обеденный стол, шкафы с фарфоровой посудой, просторная кровать и несколько стульев с широкими спинками придавали помещению атмосферу домашнего уюта и тепла. Кружевные салфетки, украшавшие мебель, белая скатерть на столе и царившие везде безупречная чистота и порядок говорили о том, что здесь распоряжается женщина.
Хозяйка, как всегда в утренний час, сидела у невысокого фонтанчика, бьющего струйкой прохладной воды. Древний том собрания трудов по некромантии и чашка ароматного чая дополняли облик статной рыжеволосой женщины.
Никс шумно вдохнул, когда портал перехода выбросил его прямо посреди роскошного сада. Наемник по-прежнему находился в башне, и все вокруг него было настоящим. Никсалорд сам пока что плохо понимал, как волшебница смогла все это создать и уместить в своем жилище.
Нахальная пчела, заметив грозного чужака в своих цветочных владениях, тут же направилась в его сторону.
– Это их дом, воин, – голос Первой Волшебницы королевства Грифона вовремя остановил быструю руку, приготовившуюся убить насекомое.
– Они здесь живут.
И пчела, приободренная доброй волей своей покровительницы, нанесла легкий укол в незащищенный участок кожи наемника.
Никсалорд, привыкший иметь дело с уловками Кантра и загадками настоятеля Робара, быстро сообразил о возможном подвохе, и его пальцы аккуратно сжали спину насекомого, отстраняя его жало от шеи. Так что пострадала лишь фаланга пальца, да и то несильно – жало не вошло глубоко под к ож у.
– Какие нежными стали Стражи наших Лесов! – покачала головой Архатра.
– Ваше насекомое пыталось меня ранить, – Никс щелчком отправил пойманную пчелу в шуршащие заросли какой-то древовидной травы, а затем медленно и осторожно растер пальцы друг о друга, чувствуя, как назойливое жало покидает плотную кожу.
– Такого крепыша маленькому насекомому не пробить, – сетовала волшебница. – А вот вам обижать жителя наших лугов и лесов не хорошо. Уже большой мальчик, все-таки.
– Но ее жало было всего лишь в миллиметре от вены, – Летаврус был спокоен и абсолютно твердым голосом аргументировал свои возражения. – В случае если бы я не успел, вам бы пришлось меня реанимировать.