Пламя на троих, или Их Стихийное Бедствие

Руш Диана

— Отстань, Аз! Я хочу к папе! — вырвавшись из её объятий, громко выкрикнула я, топнула ногой и разрыдалась пуще прежнего.

— Смотрите, хочет она! А вот я хочу, чтобы ты, наконец, прекратила истерику, — грубо прошипела окончательно взбешённая женщина, снова спрятав глубоко внутри мою добрую, ласковую маму. Она всегда так делала, когда рядом не было папы, а он никогда мне не верил. — От твоего скулежа уже болит голова. Сколько раз тебе нужно повторить, что Аршар мёртв?! Твой отец погиб, Адария. Всё, его больше нет!

— Нет! Ты врёшь!

Это неправда! Неправда-неправда-неправда! — я закрыла уши руками и пыталась кричать как можно громче, только бы не слышать этих жутких слов. И уж тем более, не слышать их от неё — моей мамы, которая иногда становилась злее, чем чужие тёти, что почему-то жили в нашем доме.

Я видела, как шевелятся её губы, наверняка, бросая очередные злые слова. Чувствовала, как сильнее сжимаются пальцы няни на моих плечах. Но всё равно продолжала повторять громко, до хрипа, до сорванного голоса: “Не-прав-да!”. Наверное, моё упрямство и нежелание верить в то, что самого родного человека больше нет, стало последней каплей.

Вскочив с трона, Правительница приблизилась и встряхнула меня за плечи так, что руки сами скользнули вниз и клацнули зубы:

— Он не вернётся, понимаешь ты, глупая девчонка? Нет?!

— Но мамочка! — захныкала я и тут же задохнулась, онемев от ужаса и шока, когда звонкая пощёчина обожгла мою щёку. — Ай!

— Я. Сказала. Хватит! Отец слишком избаловал тебя, позволяя делать и говорить всё, что хочется, Ада. Если ребёнка не воспитывать с такого малого возраста, из него не вырастет ничего путного. Отныне с тобой будут заниматься учителя, которые не оставят тебе времени на глупые выходки.

— Но мама!

— Молчать! Айза, — обратилась она к няне, потеряв ко мне интерес, — проследи, чтобы Наследница больше не врывалась в помещения, где ей не место. Также убедись, что Адария осознала новость и грядущие изменения в её жизни до конца.

— Простите, иллара Ишту, но… Ей всего пять… — нерешительно, едва слышно прошептала девушка, глядя на меня с нескрываемым сочувствием. — Может… Может, не нужно с ней так строго? Ещё раз простите, если лезу не в своё дело…

— Ты действительно лезешь не в своё дело, — перебила Ирма и кивнула нам на дверь.

И в этот раз даже я не стала возражать, понимая, что буря ещё не миновала.

В комнате Айза долго расчёсывала мои огненные пряди и напевала любимые песни. Утешала меня, объясняя, что там, где папа сейчас, ему будет намного лучше, и когда-нибудь мы с ним снова встретимся и обязательно будем счастливы. Потом я тихо плакала в подушку и лишь поздно ночью забылась тяжёлым сном без сновидений под мягкий шёпот девушки, что была со мной рядом с первого дня моей жизни.

А наутро Айза не пришла…

— Ей нужно было срочно уехать к своим родственникам, — равнодушно сообщила сухопарая пожилая женщина, занявшая её место. — А вам, юная илла, нужно отправляться на занятия. Надеюсь, вы не забыли, что сегодня для вас начинается новая жизнь?

Я кивнула

и заверила, что буду послушной, но, стоило нам оказаться в коридоре, всё же прошмыгнула в комнату Айзы, чтобы убедиться, что она меня не бросила. Не исчезла навсегда, как… как мой папа.

Все вещи девушки были на своих местах: платья, выцветший плащ и её любимые ленты, деревянная щётка для волос и старый портрет семьи в рамке с отколотым углом. Но Айза не могла это бросить! Я знала, что её семья родом с Сенайры, а значит, няне нужны были эти вещи для долгого пути!

Внезапно рядом с ножкой кровати что-то блеснуло, и я увидела тоненькую серебряную цепочку — память о матери Айзы, которую та никогда не снимала. И тогда я всё поняла. Точнее, мне грустно подсказала моя магия, что проснулась слишком рано в неподготовленном, хрупком теле.

Алые языки пламени взметнулись вверх, ласково коснулись длинных волос, и плеснули во все стороны, жадно слизывая случайное подношение, обжигая влетевшую в комнату лицемерную лгунью, что посмела мне врать в глаза. А я… Я вдруг поняла, что больше ничего не будет, как прежде.

* * *

Я пряталась за шторой, почти не дыша, и тихо кусала губы, слушая, как женщина, которую с некоторых пор я отказывалась называть матерью, решала мою судьбу.

— Девчонка совершенно невыносима! — жаловалась Ирма одному из своих фаворитов, который преданно, как собака, заглядывал ей в глаза и ловил каждое её слово. — Она совершенно неуправляема, а этот её дар… — женщина скривилась и залпом опрокинула в себя бокал вина, сморщив аккуратный носик. — Даже не знаю, как найти на неё управу. Адария постоянно сбегает с уроков, пугает учителей магией. Иногда мне кажется, что она настолько нас ненавидит, что скоро сожжёт вместе с дворцом и всеми его обитателями.

— Так отошли её, — томно прошептал мужчина, целуя каждый пальчик на руке женщины.

— И как ты себе это представляешь? Как бы то ни было, Ада — наследница Лейсара. Это не безродную девку вышвырнуть, и моя власть…

— Пф-ф, — перебил её фаворит, снова возвращая внимание себе. — Ты же сама сказала, что твоя дочь неуправляема, а её дар нестабилен. Что тебе мешает отправить её на Сенайру, в пансион для детей с отклонениями в магии? Это часто практикуют даже влиятельные семьи во всём Айд’Ароссе, если индивидуальные занятия с ребёнком не помогают ему обрести контроль.

— Но у Ады не было учителя из огненных, — нахмурилась Ирма.

— А кто об этом узнает? — подмигнул ей мужчина. — Подпишешь контракт с Наставниками до совершеннолетия Адарии, а там, даже если вскроется, что её вообще не обучали, никто тебе и слова уже не скажет.

— Ты — гений! — рассмеялась вдруг Правительница и звонко чмокнула его в губы, а я, пользуясь моментом, выскользнула из гостиной и понеслась в свою комнату, размазывая злые слёзы по щекам.

Значит, решили от меня избавиться, как от Айзы? Ничего не выйдет!