Пламя на воде
Шрифт:
– Откуда я знаю, - Алина фыркнула и отвернулась.
– А вот мне кажется, что я теперь знаю, - зло сказал лейтенант, и глаза его сощурились.
– Что Вы делали в Арене, Ваше высочество? Продолжали расчищать мне дорогу?
– Как вы смеете!
– Я смею? Я себе места не нахожу, все гадаю, почему весь гарнизон при виде меня начинает хитро ухмыляться! Вы, надо полагать, считали это хорошей идеей - выставить меня на посмешище? Да я не знаю, как в казармы вернуться после этого! К кому Вы обращались? Говорили с капитаном, надо полагать? С кем еще? Хотя, какая разница! Расписание моих боев! Такой благоприятной сетки никому не выпадало, наверное, с основания турнира! И этот
– Вы... Вы наглец! Думайте, что говорите!
– Думать? О, я думаю. Я думаю, что вы заигрались, Ваше высочество. Решили от кукол перейти сразу к живым людям? И не пугайте меня - мне, похоже, в Королевском полку все равно не оставаться, так что я уж скажу вам все, что думаю, а вы поступайте, как знаете. Так вот, я думаю, что вы просто маленькая избалованная эгоистка, для которой чувства, гордость других людей ничего не значат. Вы хоть понимаете, что уничтожили меня, смешали с грязью? Что этот турнир! Я завтра же сниму заявку, первым делом, с утра. Но дальше? Сколько людей были свидетелями вашей безумной активности, Ваше высочество? Сколько еще в курсе? Смогу я хоть когда-нибудь чего-нибудь достичь - и не услышать этого мерзкого шепотка за спиной?
Алина из последних сил сдерживала слезы; она боялась, что если позволит прорваться наружу хоть слезинке, то взорвется водопадом рыданий. Нет, только не это, только не рыдать перед ним - лучше умереть.
– Как вы можете.
– Проговорила она слабым голосом - слезы давили на язык, мешая выговаривать слова.
– Это же все... ради вас.
– Ищите себе другие игрушки, Ваше высочество, - поклонился лейтенант.
Алина не помнила, как попала в тот вечер во дворец. Очевидно, ее все же привел Мор, но все, что было после ссоры, исчезло из ее памяти. Пришла в себя она уже в спальне и рыдала на кровати до утра.
Открытие и первые два дня турнира Алина пропустила, сказавшись больной. На третий день принцесса появилась в Королевской ложе и выглядела слегка бледной, но необычайно величественной. Все гости турнира были впечатлены вдохновенным достоинством и королевской статью юной принцессы.
На турнире победил таосийский боец, выступавший с двумя изогнутыми короткими саблями. Когда Алина вручала ему кубок, она мило улыбалась.
Глава V.
– 1 -
Антрацитово-черный валун, формой слегка напоминающий лежащего на боку медведя, ярко выделялся посреди занесенной снегом равнины. Снега намело много, коню по бабки, но на шероховатой поверхности камня не было ни снежинки.
– Почти приехали, - сказал Барс, спрыгивая с коня и похлопывая ладонью по бархатистому боку черного камня.
– Отсюда до самогС Замка - миль шесть, не больше.
Камень в ответ на прикосновение рыцаря глухо зарокотал.
– Это еще что?
– Слегка испуганно спросил барон.
– Это - Страж.
– Барс улыбнулся.
– Он меня узнал и приветствует - как умеет, конечно.
– Вот как? А как бы он нас приветствовал, если бы мы были одни?
– Да никак. Просто в Замке узнали бы, что едут чужие. Стражи - они мирные.
– Умгм. Магия, разумеется.
– Сказал барон тоном человека, этой самой магией донельзя пресыщенного.
– Реликт древних времен.
– Господа, - покашливая, подал голос Ракис, - это все, безусловно, очень интересно, но может быть, продолжим путь?
– Как, Ференц?
– изумился барон.
–
– Я охотно взгляну на этот магический валун, и на другие тоже, как только станет немножко потеплее. Ох, Карл! Да у меня сейчас руки-ноги поотваливаются! Этот камень, я надеюсь, никуда отсюда не денется!
– Вообще-то, они перемещаются, - задумчиво заметил Барс.
– Ох, Мать-покровительница всех студентов! Вы меня разыгрываете, Барс?
– Вовсе нет.
– А что это глазки у вас так хитро заблестели? Барс, если вы меня разыгрываете, немедленно признавайтесь. Имейте в виду, если сейчас я слезу с этой лошади, сегодня я на нее уже больше не сяду! Я после позавчерашней бури еще не оттаял!
– Тогда не будем рисковать, - согласился Барс, легко вскакивая в седло.
– Так вы меня надули? Нет, вы уж объясните мне, пожалуйста. Я не понял - так они все-таки двигаются или нет?
– Не волнуйтесь, бакалавр. Они никогда не уходят далеко.
Озадаченный бакалавр еще долго крутил головой и оглядывался.
Вот уже несколько дней путники двигались по равнине, примыкающей к Килленийским хребтам. На востоке горизонт щетинился островерхими льдисто-снежными пиками; к северу горы немного сглаживались, заворачивали навстречу путникам невысокие, изъеденные ветрами отроги. Где-то среди этих отрогов и находилась долина, с трех сторон обнесенная зубчатой стеной, заполненная мрачноватого вида постройками - очень древними, из темного, грубо тесаного камня и относительно новыми, в которых угадывались знакомые архитектурные стили; объединяла их несомненная функциональность. С четвертой стороны долину венчала невероятных размеров и совершенно немыслимой высоты монолитная Башня. Все это - от зубчатых стен до Башни - и было местом, которое Барс называл домом. Замок Ордена Пламени.
Путь, который рыцарь вместе с двумя спутниками проделал от места памятной встречи на Долгиновском тракте до Килленийских предгорий, нельзя было назвать легким, но Барс считал его благополучным - уже просто потому, что они все-таки добрались. Разумеется, дорога заняла чуть не в два раза больше времени, чем могла бы. Разумеется, спутники Барса умудрялись влипать - вместе и поочередно - во все те мелкие (и не очень) неприятности, которыми грозит дорога путникам, не приспособленным к длительным верховым переходам и ночевкам в лесу. Спектр проблем колебался от стертых бедер и застуженных поясниц до случая, когда Ракис ночью отошел от бивака помочиться и всерьез заблудился на обратном пути. Барс искренне радовался, что удалось отговорить барона брать с собой в путешествие лакея - все же одной проблемой меньше.
Когда на землю плотно лег снег, путников стали беспокоить волки - пока не очень наглые, они, тем не менее, пугали лошадей и действовали на нервы попутчикам Барса. Пришлось распределить дежурства и караулить всю ночь, поддерживая огонь. В свою очередь, это потребовало более ранних остановок - чтобы успеть собрать дрова и более поздних побудок - поскольку спутники Барса, откровенно не высыпаясь, днем сильно рисковали выпасть из седла. В конце концов Барс не выдержал и объявил, что будет дежурить сам, используя магию. Это подействовало, хотя и было - в том, что касалось магии - чистейшим враньем: Барс просто отвязывал на ночь Шторма и тихонько кимарил, вполуха прислушиваясь к ночным звукам. Этот вариант он предлагал и раньше, но доверить свою безопасность тренированному чутью опытного боевого коня попутчики Барса не соглашались; магии же почему-то доверять были готовы. Днем Барс временами ненадолго задремывал в седле. Потерять направление он не боялся: на этом расстоянии рыцарь уже чувствовал Башню.