Пламя на воде
Шрифт:
Барс не слышал звуков, кроме свиста своего клинка, работая в предельном режиме - сколько? Минуты? Часы? Дни? Он уже не помнил, не понимал, сколько они уже прошли и сколько осталось, когда сквозь блок одурманенного горячкой боя сознания пробились слова, бросаемые, как удары меча, молодым звонким голосом.
– По горным склонам, взрывая снег,
Прошли копыта боевых коней.
Под зимним солнцем упавших нет,
Нет места страхам прошедших дней.
``Что за хреновина?'` - Изумился Барс в каком-то запредельном далеке, вне сиюминутной монотонной круговерти движений.
–
И мы с рассветом вощли в прорыв.
На горных склонах упавших нет,
Мечи замИршие ждут поры.
Завораживающий ритм слов вплетался в узор битвы, подчинял его себе, озвучивался тяжелой поступью копыт и ударами бешено бьющегося сердца.
– Под зимним солнцем запел клинок,
Нет места страху, и боли нет,
Здесь нет упавших, пролился пот,
Но мы увидим другой рассвет...
``Да это же Бруно'`, - вдруг понял Барс. И следом за этой мыслью пришла другая: ``Да это же стихи!'`. И настолько диким ему показалось сочетание отчаянной мясорубки боя и ритмичного речитатива неумелых, неправильных, но обладающих примитивной красотой фраз, что он расхохотался, запрокидывая голову к ослепительно сияющему в вышине солнцу - а потом меч в его руке запел с новой силой, и каждое движение выгрызало, выдирало еще один кусок пространства из расстояния, отделявшего его от цели.
– Застыло солнце над склоном гор
И равнодушно глядит на нас,
И чем закончится этот спор,
Узнает точно на этот раз.
``Уже близко, - почувствовал Барс.
– Вот он, эпицентр, рукой подать''. И подал - рукой, и клинком, и всем телом, и под продолжающий звенеть голос Бруно вырвал у судьбы этот последний отрезок необходимого ему пространства.
– Прикрывайте меня!
– Громко крикнул Барс.
– Я в центре!
Тут же вокруг него вырос веер сверкающих клинков - Барс не считал, скольких, и не присматривался, чьих. Он вложил в ножны свой меч - впервые за много часов; несколько раз глубоко вздохнул - и начал плести заклинание, очень спокойно, не торопясь, отчетливо понимая, до какой степени не может позволить себе сейчас упустить какую-нибудь нить. Заключенный в кокон спокойствия, Барс больше не был частью боя, и только голос Бруно по-прежнему проникал в сознание, отзываясь болезненными ударами в груди.
– Поверь нам, солнце - мы будем жить,
И ты увидишь еще не раз,
Как злую нечисть мы будем бить,
А нечисть будет бояться нас!
``Сделано!'` - Выкрикнул Барс, затягивая узел, и солнце завертелось безумным хороводом, словно сорвавшись со своего места на небосклоне, а рыцарь почему-то кубарем полетел на снег с приличной высоты, прокатился по склону, взрывая жесткий снежный наст, и замер, оглушенный не столько падением, сколько обрушившейся вдруг на него тишиной.
– 2 -
– Ты этого ожидал?
– Спросил сам себя Барс, когда поднялся на ноги и увидел пустой горный склон, взрыхленный наст, покрытый следами копыт, пятнами крови и усеянный тающими на глазах трупами нечисти. При падении рыцарь потерял шлем, и теперь холодный ветер зло трепал его волосы. Выше Барса простирался отсверкивающий голубым гребень, и в нескольких местах на нем что-то темнело,
– Нет. Не этого, - ответил Барс на свой собственный вопрос.
– Да, я ждал, что мы все окажемся за барьером. Разве не в этом должен был заключаться твой подвох, Бранигал? Почему же меня отделило от ребят? Или ты знал и об этом, старый хрыч? Не о моей ли совести ты беспокоился, когда брал Клятву?
Барс хрипло рассмеялся.
Бывший прорыв продолжал ощущаться - как-то смутно, словно бы за стенкой, но он не схлопнулся сразу, как бывало обычно, а просто медленно терял отчетливость. Однако это давало возможность попробовать сделать еще кое-что. Барс опять нашел точку эпицентра.
– Клятва выполнена, Бранигал, - сказал он отсутствующему собеседнику.
– Теперь у меня есть свобода действий. И я еще натяну тебе нос. И не нужна мне твоя сопливая забота.
Барс опять начал плести заклинание - вторая заплатка поверх первой. Руки слегка дрожали, подрагивали и ноги в коленях, но с этим можно было справиться. Не время беспокоиться о мелочах.
– Узел как на щите, так ты сказал, Бранигал?
– Продолжал рыцарь односторонний разговор.
– Верно. Это единственное статичное заклинание, которое мы все знаем. И единственный вид узла. Но ведь это не значит, что не существует других, правда?
Ткань пространства легонько подергивалась под пальцами.
– Я могу окружить себя щитом, но не могу даже прикрыть им своего коня.
– Барс говорил вслух - так ему почему-то было легче.
– Щит - это пузырь вокруг меня, он защищает, но не позволяет мне атаковать. Однако двигаться я все же могу, верно? Могу, к примеру, что-то взять - если не делать резких движений. А вот до меня нельзя даже дотронуться. Значит - что? Значит, щит - вещь односторонняя. И внутренней стороной направлен ко мне - это ведь логично? Конечно, логично. Он ведь более проницаем с моей стороны.
Плетение сопротивлялось, давалось плохо, но это было одной из тех досадных мелочей, на которые Барс решил не обращать внимания. Как и на усиливающуюся боль в груди. Он просто сделает то, что нужно, и все. Остальное не имеет значения.
– А если я захочу поступить совсем не логично?
– Вопросил он окружающую его пустоту.
– По-идиотски, прямо скажем, поступить? Повернуть щит внешней стороной к себе? Дурость, правда? Даже и не придумаешь, зачем бы это могло кому-то понадобиться. Ну, допустим, я рехнулся и захотел вот этакое вытворить. Так какой бы узел я связал тогда?
– А вот примерно такой, - ответил Барс на движение собственных пальцев.
Внешне ничего не изменилось. То же солнце, тот же горный склон. На магическом уровне все воспринималось совершенно иначе - Барс оказался как бы внутри линзы меж двух барьеров, чьи края смыкались где-то на линии периметра.
Рыцарь облегченно вздохнул. Собственные рассуждения казались ему до смешного нелепыми, надуманными - в другой ситуации он не стал бы делать на них ставку. Однако эту схватку он выиграл. И принялся распускать первую заплатку.