Пламя разгорается
Шрифт:
— Меня они пугают, — добавила Марта. — Преподобный говорил, что это от недостатка веры. Что истинно верующего, чада святой инквизиции напугать не могут. Они наш заслон от скверны. Я старалась верить, но, наверное, недостаточно истово молилась. Всевышний не дал мне сил, — девушка вздохнула.
— Вообще, о них много чего рассказывают, — продолжил Стефан. — В тайне от преподобного, конечно. И что они питаются кровью грешников, и что могут проходить сквозь стены, дышать под водой. Что не ведают страха и могут залечивать смертельные раны.
— А молнии
— Нет, — удивился юноша. — А разве это возможно? Кларк закатил глаза, что-то неразборчиво пробубнил.
— Спросите их про тот летающий холодильник! — выкрикнул из кабины зарккан.
— Да, — Кэр усмехнулся. — Мы тут проезжали одно занятное местечко. Стоит город, а над ним здоровая махина и ветер из нее ледяной. Не знаете, что это? Стефан с Мартой переглянулись.
— У нас рассказывали о таких местах, — сказала девушка.
— Местах? Их много? — перебил эрсати.
— Говорят — да. Они разбросаны по всей… как ее…
— Европе?
— Да, наверное… Никто не знает — что это, кем и зачем построено. Кто пытался зайти — тех больше не видели. Некоторые говорят, там хранятся какие-то довоенные машины. Другие — что это вроде хранилищ на случай, если все живое погибнет.
— А я слышал, что там заморожены ученые прошлого, — добавил Стефан.
— Гракх, тебе все ясно?! — крикнул эрсати.
— Я и не слышал ничего! Кэр вздохнул, покачал головой.
— Ладно, рассказывайте дальше, что там с инквизиторами?
— Ну, вот, — продолжил Стефан, — так как желающих попасть под защиту инквизиторов оказалось очень много, Карл Людвиг Фридрих предложил условие: претенденты должны доказать свою преданность Новому Иерусалиму. Для этого всех беженцев высылают обживать приграничные территории. Развозят на больших машинах. Лучших и самых преданных потом обещают взять в город.
— В Иерусалим?
— Да, в него. Вернее, сначала в пригород. А пока мы должны обустраиваться на новом месте. Деревня, которую мы восстанавливали, пустовала много лет. Мы разбили поля, начали возводить храм… — голос девушка дрогнул. — Все было правильно, у всех был шанс доказать свое преданность. А что теперь? Мы согрешили! Мы виновны и должны понести наказание. Плоть — тленна. Душа — вечна! Должны понести наказание…
— При умножении нечестивых — умножается беззаконие, но праведники увидят падение их, — пробубнил Стефан и перекрестился.
— Вот же головы задурили! — Кэр громко выдохнул. — Ну, что, Марна? Что теперь скажешь? Женщина поджала губы.
— Вы ни в чем не виновны! И не корите себя, — сказал эрсати.
— Но мы нарушили… — Мария покраснела.
— И правильно, — подмигнула ей Йарика. — Кому нужна эта невинность? Признайся, Стефи, совратил девку?!
— Я?! — юноша вспыхнул. — Мы…
— А оружие? — не давая шивере развить тему, спросил Кэр. — Почему в нас не стреляли?
— У нас было всего два ружья, — сказал Стефан.
— Все ясно — пушечное мясо! Вырежут или ограбят — не страшно, всегда есть другие дураки. Выживут —
— Не говорите так, — не поднимая глаз, сказала Мария. — Мы жили доброй паствой и во всем слушались преподобного Антония. Он открыл нам — что есть добро и что есть зло, рассказал…
— Кстати об этом праведнике… — на последнем слове Кэр скривился. — Кто он такой? И Михаил. Мне показалось — они не из беженцев.
— Нет, что вы. Преподобный Антоний — миссионер. Он и такие, как он, получают образование в Новом Иерусалиме, а потом идут на окраину и проповедуют слово Божие.
— Интересно… — эрсати так увлекся беседой, что даже зуд стал не столь нестерпимым.
— То, что вас хотели заживо в гробы заколотить, — это добро или зло? — спросила Йарика.
— Это… Мы сами не устояли перед соблазном.
— А почему не поженились, раз так чесалось?
— Мы хотели. Истинная правда! Но преподобный не дал согласия. Он сказал, что до весны нам должно испытывать свои чувства на прочность. И лишь удостоверившись в них, получим благословение.
— Вот и займитесь чувствами! А мысли о вине выбросите из головы! — сказала Марна. — Стефан, посмотри, какая она у тебя красавица. Неужели она не стоит того, чтобы за нее бороться?
— Она стоит всего, — прошептал юноша, глядя на свою избранницу.
— Другое дело…
— Но вы все равно должны нас выгнать.
— Снова за свое? — в голосе Марны появились нотки раздражения.
— Нет-нет, вы не поняли, — поспешил оправдаться Стефан. — Вы не все знаете.
— Так поделись.
— Они не оставят вас в покое. В деревне есть какие-то приборы. С их помощью преподобный связывался с Новым Иерусалимом.
— Радио? То есть вас пасли?
— Пасли? — на лице юноши отразилось непонимание. — Нет, у нас нет скота. Должен был весной появиться. А пока…
— Стоп! Кто нас не оставит в покое?
— По вашему следу уже должны идти… Инквизиторы.
— И как далеко они будут идти?
— Очень далеко… везде, где проедете вы, проедут и они. Обратите внимание — дороги в Земле Обетованной лучше, чем за ее пределами. Инквизиторы должны иметь возможность свободно передвигаться. За этим следят, чистят дороги. Все это время стоявший у окна Кларк от души выругался.
— Марна, я бы взял еще восточнее, — сказал Кэр. — Пусть получится крюк, но у нас появится шанс не познакомиться с местными столпами закона и порядка. Если хотя бы половина из того, что говорят наши голубки, правда — нам не устоять.
— Как думаешь, они могут устроить засаду? Они стояли на дороге позади тягача. Пока еще можно позволить себе остановку. Прошел день с момента инцидента в деревне, а никаких намеков на погоню не было.
— Вряд ли, если только они не полные фанатики. А преподобный мне таковым не показался. Он… как бы это сказать. При всей своей вере он напоминает надсмотрщика. Я все понимаю: жестокие времена требуют решительных действий. Но заживо класть в гробы… Да за что?!