Планета Афон. Дева Мария
Шрифт:
– Все мы странные, – Маруся произнесла это, словно отрезала кусок пиццы. – Раньше я думала, что друзей теряют в ссорах. А они просто растворяются во времени.
– Ты это к чему?
– Да так. Просто мысли вслух, – при этих словах она с тоской посмотрела на луну.
Вот, тоже интересно, почему и пицца и луна круглые, а убывают по-разному? Луна постепенно, а пицца по кусочкам. Или вот парадокс: когда старая дева выходит замуж, она сразу же превращается в молодую жену Не говоря уже о том, что когда собака укусит человека – это считается нормой, а когда человек укусит собаку – мiровая сенсация. Просто мысли вслух…
– Тогда ответь мне на простой вопрос, – I’m решил оторвать её от грустных мыслей. –
– От избытка чувств-с! – Маша как будто втянула в себя долгоиграющую конфетку.
– А как сделать, аки был недостаток этих самых чувств-с?
– Знаешь, девушка, отказавшая молодому Роману Абрамовичу, с тех пор на всякий случай не отказывает никому. Вот и ты стань вторым Романом Абрамовичем… На всякий случай…
– Дельный совет, надо обмозговать. Только вот профессии у нас с ним дюже разнятся… При том богатый – это тот, кто сумеет украсть больше, чем у него сумеет отнять налоговая.
– Это ничего, ведь ничто не вечно под луной. Переквалифицируйся в управдомы.
– Не получится. Уже пытался. Позвали на собеседование, а я пришёл туда в футболке с надписью «От работы кони дохнут!» Таки они от смеха чуть не подохли.
– Как тебе не повезло! Сочувствую… – сказала она тоном, что аж слёзы навернулись.
– Ты так считаешь? А по мне так лучше писателем быть, сам себе и хозяин, и слуга.
– А ты писатель? – искренне удивилась она. – Про что пишешь? Где-нибудь печатался?
– Пока только в журналах и в стенгазете. А пишу про всех. И про тебя обязательно напишу, и непременно с фотографией или лучше закажу графический портрет! О!
– Любопытно будет почитать. Я, кстати, тоже начала книгу
писать.
И о чём же? Как Мамай воду в ступе толок?
– Не угадал. Про то, что когда все горбаты, то стройность становится уродством.
– Ну что ж! С удовольствием ознакомлюсь. Позвольте узнать фамилье автора! Или Вы…
– Или, – отрезала Маша. – Издаюсь под псевдонимом. Причём выбрала себе библейский псевдоним, поскольку имя-отчество у меня тоже подходящее. Будто специально подобрано. Знаешь, меня в школе даже так и прозвали: дева Мария. Потому, наверное…
– Не везёт в любви? Прощай любимому слабости! И он совершит невозможное. И запомни главное: людей сближают три вещи: общая идея, общий враг и тоска по хорошему сексу.
Маша ничего не ответила, но взглянула на меня так, что я готов был намазать свой совет на хлеб и поглотить в три укуса. Мы уже поравнялись с границей, где заканчивается кукурузное поле и начинается лагерь археологов. Словно приветствуя нас, рында пропела два раза, стало быть, ужин уплыл от нас в небытие, а на «золовкины посиделки» вполне успеваем. Слава Богу за всё! Только вот как воспримет явление в лагерь Марии Иоакимовны бабспорское царство?
Глава IV
«Крест Никиты»
В одном женском монастыре жила молодая монахиня, которая славилась своими добродетелями. Однажды игуменья увидела видение и услышала голос, который говорил ей: «Смири эту монахиню!». Игуменья была удивлена, так как считала её лучшей из своих сестёр.
Молодая монахиня имела обычай после службы оставаться в храме. Она становилась перед иконой Божией Матери и говорила: «Я дева, и Ты дева; Ты родила, а я – нет».
Некогда отца Тихона посетил один монах и сказал ему, что не сделал в своей жизни никакого зла. Старец увидел, что за его словами скрывается великая гордыня, очень огорчился и сравнил его с падшим демоном. «Не хочу видеть таких людей. Лучше пускай он тысячу раз впадёт в грех, чем будет таким, какой он есть. Ему грозит вечный ад!»
«Ад наполнился гордыми девственницами. Бог же хочет от человека смирения».
«Всегда молись перед началом всякой работы. Говори: «Боже мой, дай мне силы и просвещение», – и после этого начинай своё дело; а в конце говори: «Слава Богу».
«Каждое утро Бог благословляет мiръ одной рукой. Когда же видит смиренного человека, благословляет его двумя руками».
«Христос любит больше всего грешников, которые каются и живут в смирении».
«Слёзы, дитя моё, слёзы – вот чего хочет Господь. Своими слезами мы омываем ноги Христа, а волосами с головы отираем их…»
Старец Тихон Русский (Гэленков).
Молитва отца Тихона. О, Божественная Голгофа, освятившаяся Кровью Христовой! Просим тебя, скажи нам, сколько тысяч грешников благодатью Христовой, покаянием и слезами ты очистила и ввела в Брачный Чертог Рая! О Христе Царю, Своей неизреченной любовью и благодатью Ты наполнил кающимися грешниками все небесные дворцы. Ты и здесь, долу, всех милуешь и спасаешь. И кто может достойно возблагодарить Тебя, даже если бы имел ангельский ум! Грешники, поспешите. Святая Голгофа открыта, и Христос благоутробен. Припадите к Нему и облобызайте Его святые ноги.
Только Он, будучи благоутробным, может исцелить ваши язвы! О! Мы будем счастливы, когда многоблагоутробный Христос удостоит нас с великим смирением, страхом Божиим и горячими слезами омывать Его пречистые ноги и с любовью лобызать их. Тогда благоутробный Христос соблаговолит омыть наши грехи и откроет нам двери Рая, где в великой радости вместе с Архангелами и Ангелами, Херувимами и Серафимами и со всеми святыми мы будем вечно славить Спасителя мiра, Сладчайшего Иисуса Христа, Агнца Божия, вместе со Отцем и Святым Духом, Единосущную и Нераздельную Троицу. Аминь.
Ачеть на планете Афон своё, святогорское время, но и оно неумолимо. Мы, к сожалению, ещё не достигли той степени святости, чтобы как ангелы пребывать вне времени и пространства. А потому за очередным поворотом оказалась не Великая река, а всё тот же куцый ручеёк, что служил «водопроводом» старцу Паисию. Только мосток через него был уже понадёжнее, ибо наш квартет снова вышел на дорогу, «вымощеную жёлтым кирпичом».
Теперь наша задача – дойти до монастыря Ставроникита. Если верить путеводителю, то до него примерно пять вёрст или полтора часа ходу. От Карен. Но ещё до Карен дойти нужно, а потому плюс ещё пару тысяч шагов. Выдержали бы подмётки, а уж нам не привыкать.