Планета Афон. Дева Мария

Severo Мигель

Картина Перова продолжалась до тех пор, пока чайки не стали кружить над нами, видимо приняв нашу русалку за покойницу. Их назойливый крик пробудил её от спячки, и она также неспешно поплыла к берегу. Мне вовсе не наскучила морская прохлада, но солёной воды наглотался с избытком, поэтому захотелось ненадолго прерваться. Детишки частично выползли из воды, только сладкая парочка студентов да тройка неугомонных мальчишек ещё кувыркалась навстречу волнам. Маша такой же скользящей по волнам походкой вышла на берег, смахнула брызги с волос и с удовольствием раскинула руки навстречу солнцу, как бы обнимая

его.

Воспользовавшись тем, что она стояла с закрытыми глазами, I’m достал фотоаппарат и сделал несколько безценных кадров. Никогда бы не мог подумать, как бывает божественно очаровательна женщина в мокрой прозрачной одежде. Недаром многие художники, и в особенности фотохудожники, изображают прекрасных дам именно под дождём или в пучине прибоя.

– Ну что, по второму заходу или продолжим экскурсию, – поинтересовался ваш покорный, когда Маша насладилась солнечной баней и открыла, наконец, глаза.

– А времени сколько? – она зевнула, прикрыв рот тыльной стороной ладони.

– Время детское. Ещё пять ударов не прозвучало, – откликнулся автор этих строк, помятуя её слова о том, что она проживала в базовом лагере, и знает распорядок дня.

– Тогда можно, пожалуй, ещё один разочек… Чтобы не быть исключением, – язвительно добавила она, желая меня подковырнуть. Но мне это было уже глубоко фиолетово…

Она снова проскользила «навстречу алым парусам» и на этот раз не стала особо удаляться от берега. Мне тоже расхотелось глотать солёную пену, поэтому надумал составить ей компанию. Не уловив на её челе ни малейшей неприязни от моего приближения, I’m решил воспользоваться блаженным её состоянием, ажбы восстановить добрососедские отношения.

– Смотрю, ты так хорошо плаваешь. Занималась где или по самоучителю?

– Опять подлизываешься? – в её голосе прозвучал рык пантеры.

– Что у тебя за тюремный жаргон. Слова сказать нельзя! Ты, часом, не электроскат?

– Я электроскатина, – и тут она засмеялась, словно медный колокольчик на выпускном.

– Ну, это-то мы видим. А исправляться не пробовала? Может помощь какая нужна…

– Помощь нужна! Материальная. И желательно в твёрдой валюте. Самой что ни на есть…

– Не вопрос, Маша! – я попытался её обнять и, надо признаться, это вовсе не вызвало с её стороны никакой реакции, тем паче отторжения. Стало быть, кризис в отношениях преодолён.

– Сначала билеты, потом кино, – голосом диктора Левитана заявила она.

– Надеюсь, не порнуха? Лично я предпочитаю политический детектив.

– На порнуху у тебя валюты не хватит. Или не достаточно твёрдой окажется…

– Как знать, как зна-ать, – я снова обнял её и сжал с такой силой, что натурально раздался хруст в хрящах. Она, к моему вещему удивлению, даже не пикнула, лишь затаила дыхание, а после с шумом выдохнула. От второй попытки она вовремя ускользнула с дерзкой улыбкой.

– Ну, что, поплыли домой, – и она пронырнула метров несколько в сторону берега.

«Вот уж воистину русалка», – подумалось мне, и я повторил её манёвр с нырянием.

Выйдя

на берег, она снова грациозно стряхнула с себя брызги моря, потом достала из сумочки косметичку и начала зло тщательно накладывать грим. Ребятишки уже вдоволь накупались, некоторые загорали на берегу, а троица неугомонных успела сбегать за мороженым и они с невообразимым наслаждением вкушали местный «Пломбир». Когда Маша закончила входить в образ, уже вся команда была в готовности продолжать прерванную экскурсию.

Надо признать, что крепость Еникале, по большому счёту ничего из себя не представляет, и экскурсия туда меня совершенно не увлекла. Ребятам, конечно, было интересно облазить старинные стены и пофотографироваться на фоне бойниц. Странным было то, что в век пороха и пушек турки возвели столь ничтожное сооружение против русской эскадры. Неужели они не понимали, что спасти это убожество сможет только от стрел и копий? Одно слово – турки!

Экскурсия в Аджимушкайские каменоломни вызвала у меня противоречивое чувство, но высказывать свою точку зрения не стал, потому что не хотелось снова напрягать отношения с Машей. Скажи неосторожное слово поперёк такта, и будет достаточно, чтобы все усилия для достижения взаимопонимания ушли коту под хвост. Может быть, она думает так же, как я, но при детях она должна говорить то, что завещал великий вождь товарищ Сталин…

Когда пришли в музей оружия, вот уж где дети выплеснули эмоции наружу! Даже мне, повидавшему виды и соприкоснувшемуся с горячими точками, хотя и не участнику боевых действий, было дюже интересно подержаться за боевое оружие времён Второй мiровой войны. А уж им каково! Блики фотовспышек напоминали стробоскоп, настолько увлечённо ребята хотели запечатлеться на память. Мы с Машей тоже порадовались от всей души.

– Ты после экскурсии в городе останешься или с нами в лагерь поедешь? – мой вопрос не стал для неё неожиданным, судя по реакции, но вызвал некоторое замешательство.

– Я думала об этом, – она отвела глаза, чтобы скрыть сомнение, – хотелось бы навестить ребят, и к Николаю Ивановичу у меня есть несколько вопросов. Но… не знаю…

– А что «но»? Ночевать негде? Ты же говорила, что жила в лагере…

– Да, с ночлегом проблем нет, моя палатка никуда не делась. .. – она опять стушевалась.

– Что-то ты темнишь. Покайся, грешница! – я взял её за плечи и глянул на неё в упор.

– Что темнишь? Да неохота опять в это бабспорское царство возвращаться, – возникло чувство, что Маша вот-вот готова расплакаться. Но она быстро смогла взять себя в руки.

– Это ты здорово сказала: бабспорское царство, – у меня даже возникло судорожное сокращение диафрагмы с короткими выдохами через рот. – Сама придумала или подсказал кто?

– А, не всё ли равно? Или тебе нужно для отчёта? – снова съязвила она.

– Слушай, ты же сможешь заменить генератор в лагере. Из тебя так и брыжжет негативная энергия. Вот бы её в мирных целях! Слушай, поехали. Не думай!..

– Ты опять хочешь со мной поссориться? – в её глазах по новой вспыхнул огонь.

– Да упаси Бог! С чего ты взяла? – ВПС ещё раз обнял русалку и прижал к сердцу. Было слышно, как её метроном отбивает сотню ударов в минуту, а тело слегка вздрагивает.