Планета откровений

Черезов Данила Алексеевич

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

По всему телу как будто одновременно воткнули сотню острых иголок, и начали медленно вкручивать их всё глубже и глубже. Герман открыл глаза и застонал.

— Очнулся, — удовлетворённо сказал кто-то рядом с ним, голос шёл словно сквозь несколько слоёв плотной ткани, и было не разобрать, кто это говорит. Он поморгал, потом потряс головой, вызвав ещё одну волну боли.

— Что случилось? — прохрипел он. В горле пересохло, накатывало чувство дежа-вю. Возможно, ему всё это привиделось? Корабль, медблок, странные

психологические тесты, попытка украсть катер… Может, и девушка тоже? И он просто потерял сознание на той поляне, и вот теперь очнулся? Гм, обидно если Лиана была лишь просто коматозным бредом. Уж больно реалистично! И чувство беспокойства за неё никуда не делось… — Где я?

— На катере, — на этот раз голос звучал более отчётливо. Кржижановский. Герман снова застонал, на этот раз с долей облегчения. В руку ему всунули флягу с водой, и он сделал большой глоток.

— Удалось? — спросил он, вытирая воду с губ тыльной стороной ладони.

— Удалось, — подтвердил другой голос. Видел Герман пока очень расплывчато, перед глазами была просто куча цветных пятен.

— Спасибо, — и он протянул флягу обратно по направлению к самому большому пятну, откуда исходил голос психолога.

— На здоровье, — откликнулся тот. — Это хорошо, что ты наконец очнулся!

— Я что-то пропустил? — усмехнулся он, и сразу же поморщился от боли в потрескавшихся губах.

— О да! — язвительно сказал Дмитрий. — Ты пропустил своё спасение мной, и мной же доблестный угон аварийного катера.

— Ужасно, — абсолютно серьезно ответил Герман. — Надеюсь, в следующий раз не пропущу.

— Надеюсь, следующего раза не будет, — в тон ему отозвался Кржижановский.

Психолог — вернее, всё ещё большое цветное пятно — подошёл вплотную, проверил пульс, приподнял веки.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.

— О, великолепно! — ответил Герман. — Я готов хоть сейчас бежать стометровку, если мне только покажут, где она.

— Ничего не видишь? — обеспокоился Гришин.

— Ну, не то, чтобы прямо совсем ничего… Цвета вроде различаю. Но по ощущениям зрение где-то минус двадцать. Или плюс. Смотря с какой стороны посмотреть.

— Чёртов доктор! — выругался Кржижановский. — Чёртовы транквилизаторы…

— О, вот, значит, что в меня попало?

— Ага, именно! Причём доза явно на слона рассчитана — вырубила тебя в считанные секунды. Дмитрий еле успел тебя затащить внутрь.

— Спасибо, — Герман кивнул в сторону второго пятна. — Я тебе очень признателен.

Дмитрий, не услышав в его голосе иронии, удивлённо ответил:

— Пожалуйста… Общее дело ведь делаем!

— Кстати, — биолог попытался встать, и снова застонал — всё болело, как будто этот самый слон по нему топтался, причём несколько дней подряд. — Что за препараты использует этот коновал?! От обычных транквилизаторов такого вроде как не бывает…

— Гм, — в голосе Кржижановского слышалось раскаяние. — Ну, как

тебе сказать… Я, когда тебя в катер затаскивал, немного погорячился. Забыл тебя положить куда-нибудь в мягкое… И стартанул.

— Ясно, — мрачно сказал Герман, и начал себя ощупывать на предмет более серьезных переломов.

— Всё-то тебе ясно! А нам удирать оттуда надо было, причём срочно!

— Да я разве говорю что-то?

— Ну, нет. Зато так смотришь!

— Как? Я же не вижу ни черта сейчас, как я могу, по твоему, как-то не так смотреть?!

— Ну-ка успокойтесь! — прервал их словесную баталию Гришин. — Оба хороши! Один дал себя подстрелить, другой решил, что он пилот экстра-класса…

— И лишь один ты был, как всегда, на высоте, — съязвил Дмитрий.

Герман потёр глаза, пятна потихоньку начали приобретать более чёткие очертания.

— Кстати, — снова начал он. — По поводу общего дела… Всё хотел об этом спросить, но как-то не до того было. Со мной всё ясно, мне Лиана сама рассказала об опасности, что ей грозит — вернее, о том, какая это опасность, не сказала, но была очень напугана… А вы? Вы с ней и виделись-то совсем ничего, да и не говорили даже! Зачем вам всё это? Какой интерес?

Дмитрий пожал плечами.

— А тебе не всё равно?

— Нет, не всё.

— Ну, тогда довольствуйся ответом, что я просто почувствовал, что не могу бросить её одну там в беде. Тем более это единственный ответ, что у меня есть…

Гришин кивнул.

— И у меня примерно та же фигня, — сказал он. — Прямо тянет туда, к ней! Помочь, защитить…

Герман задумался было, потом махнул рукой.

— А собственно, чего это я? Мне же лучше, что вы помогаете… Без вас я бы не смог выбраться с корабля!

И он торжественно пожал руки компаньонам.

— Спасибо! Я уверен, что у нас всё получится!

Дмитрий ухмыльнулся.

— Ну, раз ты так в этом уверен… И уже начал различать, где у меня руки а где ноги — тогда, может быть, будем сажать это корыто? А то мы так на орбите и болтаемся, неровен час, пошлют погоню…

— Да-да-да! — обеспокоенно вскинулся психолог. — Ты как, Герман? Сможешь?

Герман посмотрел по сторонам, прищурился, поднял руку и пошевелил пальцами.

— Вроде бы всё вижу, — сказал он. — Давайте готовиться к посадке, что ли.

Он залез в кресло пилота, и начал с подозрением рассматривать рычажки и тумблеры, которыми изобиловала панель управления.

— Что-то не так? — участливо спросил Дмитрий, и сарказм каплями яда стекал по его словам.

Герман почесал затылок.

— М-да… Признаюсь, раньше имел дело только с вирт-клавиатурой! Ну, да ничего, вроде бы всё подписано, сейчас разберусь, где тут что…

— Ты это — давай, аккуратнее, — попросил Гришин, залезая в амортизационное кресло и пристёгивая себя ремнём. — Помни о том, что живыми и невредимыми мы гораздо эффективнее выполним свою миссию!