Пластилин колец

Берд Генри Н

– Фокус-покус - так Кольца лучше смотрятся, - величественно ответил Гельфанд.

– Но что же все это значит?
– спросил Бромофил, несколько раздраженный тем, что его при описании диалога обозвали "мужчиной в остроносых полуботинках".

– Существует множество переводов, - принялся объяснять Гельфанд.
– Я полагаю, что это должно означать либо "Через ленивого пса перепрыгнет лиса", либо "Хватит за мной таскаться".

Никто не произнес ни слова и в комнате повисло странное молчание.

Наконец, Бромофил встал и обратился к присутствующим со следующей речью.

– Я теперь многое понял, - сказал он.
– Однажды в Минас Термите в полуночной грезе предстали передо мною семь коров и съели семь бушелей пшеницы, покончив же с нею, они взобрались на красную башню, трижды стравили и спели: "Скажи им прямо, без булды: коровы мы и тем горды". А после некто в белой хламиде и с весами в руках выступил вперед и зачитал, глядя в клочок бумаги, следующий текст:

Рост - пять одиннадцатых твоего,

вес порядка одной седьмой,

а платить по счетам тебе предстоит

на странице, так, шестьдесят восьмой.

– Да, это серьезно, - произнес Орлон.

– Ну ладно, - сказал Топтун, - насколько я понимаю, пора нам выложить карты на стол.

И сказав так, он принялся с шумом выкладывать на стол все, что заполняло карманы его выцветшего туристского трико. В конце концов, перед ним выросла изрядная груда довольно странных предметов - здесь был сломанный меч, золотая рука, стеклянное пресс-папье, внутри которого кружились снежинки, Святой Грааль, кусочек Истинного Креста и стеклянная же туфелька.

– Артопед из рода Артбалетов, наследник Барандила и Король Минас Термита, к вашим услугам, - несколько громче, чем следовало, сказал он.

Бромофил глянул на номер страницы и сморщился.

– Это же целую главу еще мучиться, никак не меньше, - простонал он.

– Так значит, Кольцо твое!
– воскликнул Фрито и метнул его в Артопедову шляпу.

– Значит да не значит, - сказал Артопед, держась за кончик длинной цепочки, так что Кольцо раскачивалось над столом.
– Поскольку оно обладает волшебной силой, оно и принадлежать должно тому, кто смыслит во всем этом мумбо-юмбо и шурум-буруме. То есть, к примеру сказать, магу.

И он аккуратно надел Кольцо на кончик волшебной палочки Гельфанда.

– В общем и целом, оно, конечно, да, то есть справедливо и воистину так, - затараторил Гельфанд.
– Точнее сказать - и да, и нет. А может быть, просто "нет" в чистом виде. Дураку же понятно, что перед нами простой и ясный случай habeas corpus или даже tibia fibia, поскольку эту штукенцию хоть и изготовил Маг, - Сыроед, чтобы уж быть совсем точным, - но сами-то вещицы подобного рода изобретены все-таки эльфами, а Сыроед всего лишь работал по их, так сказать, лицензии.

Орлон подержал Кольцо на ладони так, словно оно было обозленным тарантулом.

– Нет, - веско сказал он, - не мне предъявлять права на это сокровище,

ибо сказано: "Пусть отыскавший плачет".

Он смахнул невидимую слезу и набросил цепочку на щею Килько.

– Сказано также: "Пусть собаки спокойно поспят", - нашелся Килько и спустил Кольцо обратно к Фрито в карман.

– Ну, вот и договорились, - подхватил Орлон.
– Пускай Фрито Сукинс держит Кольцо у себя.

– Сукинс?
– переспросил Ловелас.
– Вы сказали "Сукинс"? Это любопытно. У нас по Заморочке ползает на четвереньках какой-то шут гороховый по имени Гормон, вынюхивая следы некоего мистера Сукинса. Довольно странно.

– Действительно, странно, - сказал Гимлер.
– О прошлый месяц в наших горах целая орава черных великанов верхом на огромных свиньях охотилась за каким-то хобботом по имени Сукинс. Я прежде об этом как-то и не задумывался.

– И это тоже серьезно, - провозгласил Орлон.
– Рано или поздно они заявятся сюда, это всего лишь вопрос времени, - он с головой накрылся шалью и сделал такой жест, будто бросает акуле в пасть нечто, способное задобрить ее.
– А поскольку мы придерживаемся нейтралитета, нам ничего не останется, как...

Фрито содрогнулся.

– Кольцо и его носитель должны уйти отсюда, - согласился Гельфанд.
– Но куда? И кто будет хранить у себя Кольцо?

– Эльфы, - сказал Гимлер.

– Гномы, - сказал Ловелас.

– Маги, - сказал Артопед.

– Люди Роздора, - сказал Гельфанд.

– Выходит, остается только Фордор, - сказал Орлон.
– Но туда даже недоразвитый тролль не сунется.

– Что там тролль, гном и тот не полезет, - согласился Ловелас.

Фрито вдруг обнаружил, что все взоры устремлены на него.

– Но разве мы не можем просто-напросто спустить Кольцо в канализацию или заложить его, а квитанцию съесть?
– спросил он.

– Увы, - торжественно молвил Гельфанд.
– Это не так просто.

– Но почему?

– Я же тебе объясняю - увы, - объяснил Гельфанд.

– Что увы, то увы, - согласился Орлон.

– Но не страшись, милый хоббот, - продолжал свои речи Орлон, - ты пойдешь не один.

– Добрый старый Гимлер составит тебе компанию, - сказал Ловелас.

– И бесстрашный Ловелас, - сказал Гимлер.

– И благородный Король Артопед, - сказал Бромофил.

– И верный Бромофил, - сказал Артопед.

– И Мопси, и Пепси, и Срам, - сказал Килько.

– И Гельфанд Серозубый, - добавил Орлон.

– Ну еще бы, - сказал Гельфанд, пронзая Орлона таким взглядом, что если бы взгляд мог покалечить, старого эльфа уволокли бы отсюда в мешке.

– Быть по сему. Вы отправитесь в путь, как только знамения будут благоприятны, - сказал Орлон и заглянул в карманный гороскоп.
– И если я не слишком ошибаюсь, через полчаса знамения ожидаются просто бесподобные.