Плата за любовь
Шрифт:
Радуясь, как дитя, кричала в телефон, — Он чудо! Мой Олби!..
Я счастлива! Жизнь начала новый отчёт!.. Слышен был резкий голос матери, что терялась в догадках о новом друге. Олби стал лаять. Мать перешла на возмущенный крик, поучая, что собаке не место рядом со мной.
Я выключила телефон. Стала играть с собакой, дурачась, бегая по кабинету, заполняя пространство звонким смехом. Секретарша с умилением посмотрела, вслух констатируя, — И впрямь — счастлива! Избавилась от одного кобеля, приобрела другого. Дуры бабы! Дай Бог, чтобы не шило на мыло!.. И тут, же прослезилась, радуясь чужому счастью, задом пятясь к выходу, как «туча» сползающая с неба от солнечного
…Мой мозг теребила мысль: Что не делается, всегда к лучшему! Надо всё менять и начать именно здесь и сейчас. Работа, работа, работа…
Все к черту! Начать с себя это прерогатива, удел счастливых людей. Мыльные оперы в моей личной жизни достали, хотелось радости, влюбленности и любви. Успокоив заигравшегося Олби, села за компьютер. Залезла в сеть, на сайты знакомств. С неким любопытством стала отбирать потенциальных партнёров. Подбор шёл тщательный с цинизмом. Шило на мыло абсолютно не хотелось менять. Набросав и отправив нескольким лицам письма, стала ждать ответной реакции. Отзвонив Светке, рассказав ей о своем марш— броске по женихам, получала ц. у., что нечего сидеть, сложа руки и ждать, когда пепел осыплет твою разбитую голову. Надо взять бразды в свои руки и дерзать быть — привлекательной, очаровательной и любимой. Я сказала, что сейчас и по иностранным женихам пройдусь, пронесусь, как по Бродвею, может с ними, дескать, подфартит. Она, одобрив, отшутилась, что новичкам в таком деле везет.
Не прошло и трех часов, как посыпались ответные письма. Было столь неожиданно, и это в тот момент, когда казалось, почва ушла из-под ног, мосты сожжены, чувствовала себя «старушенцией», такой мягко говоря, не какой, сидящей у разбитого корыта. Неким образом, я даже растерялась. То не одного, а то сразу нарисовалась целая очередь в женихи. Читая письма, одно за другим, терялась, как пятнадцатилетняя девчонка, не зная кого бы выбрать, на кого бы положить глаз. Все были, как на подбор. Ник терял свою значимость в моих глазах. От лиц новоиспеченных женихов рябило. Немаловажно кем они были, не хотелось начинать с ноля. Связь должна быть на равных. «Фифти — Фифти», чтобы не чувствовать зависимость в той или иной мере.
Я просидела за компьютером битых пять часов, так и не приняв чьё — либо предложение о встрече. Решительно удалила все письма, занеся в спам. Залезла в спам и там обнаружила, ещё одно письмо, не удержавшись от соблазна, открыла. Это письмо от незнакомца Льва Берестова. Он хотел бы со мной встретиться и провести некоторое время на Балтийском взморье. Предлагая использовать две горящие турпутевки в Ригу. Перечитав письмо несколько раз, решила, что так тому и быть. Место встречи назначено на завтра в аэропорту Внуково. Мне понравилась шальная идея, провести неделю в Риге, отдышаться от всех своих паник и страхов. Я написала ответ, заверив, что буду завтра в обозначенное им время. Рейс Внуково-Рига в 21.10.
Рига, конечно не Мегаполис, но приличный уютный город со своими прелестями. Выключив компьютер, разбудив Олби, отправилась домой. Решение было принято: менять всё к лучшему!..
…Утро затянулось, я смаковала мечту, лелеяла, утопала в ее объятиях. Включив комп, заново открыв письмо Льва Берестова, стала рассматривать маленькое фото отправителя, надо отметить, он мне понравился. Я прибывала в эйфории нахлынувших чувств, казалось, что парю в облаках. Ощущая адреналин в свойственном мне авантюризме, помчалась в ванну принимать душ, чтобы никоим образом не сгореть здесь и сейчас дотла. Грёзы в соединении с мечтой опиум, так и недолго сойти с ума. День прошёл
Тяжело ждать неизвестное, но желаемое. Выждав час, собрав багаж, выехала. Перед этим позвонив Светке, чтобы та присмотрела за Олби. Жалко было его, он так выл, когда я закрыла за собой дверь, что казалось, подъезд ходил ходуном, пёс боялся быть брошенным вновь, опять. Вспомнив о нём прослезилась.
Дорога была вымученной, пробки просто достали, до аэропорта оставалось 5 км, когда мотор заглох. И я осталась один на один с судьбой на обочине, а впереди пугающая пустотой неизвестность. Темнело быстро.
Выйдя из воспоминаний, вновь подойдя к капоту, стала рассматривать содержимое под ним. Жуть!.. Сковал страх, что погрязну в шурупчиках, гайках, шлангах. Судьба оказалась жестокой.
В упадке сил, опустив капот, села в машину. Приняв валидол, достала из сумочки сигареты, стала искать в бардачке зажигалку, там ее не оказалось, скомкав пачку в руке, выбросила за окно, куда — подальше, в темень ночи. Я была в полном отчаянии, даже, если хотите в полном оцепенении, в голове хаос и в нём серыми картинками, мелькало моё беспросветное будущее. Поняв, осознав, приняв, решила мужественно пережить и это, потушив фары, свернувшись клубочком, прилегла на сидение. Немного прикорнув, от ужаса приведенного сна, вскочила, не понимая, в каком измерении нахожусь. Потрогав себя руками, поняла, что это реальность. Только почему, я жива? Во сне погибаю, чуть, ли не как, Анна Карена, бросившись под машину, мчавшуюся на полном ходу мне навстречу. Испугавшись этого, решила уйти от пророчества, раз и навсегда, сбежать от кары судьбы. Правда, неизвестно за что?! Выйдя, осмотревшись по сторонам, направилась навстречу луне, сияющей вдалеке. Вдвоем с ней было не так страшно.
Дождь бил горошинами капель по лицу и это не отрезвляло разум, а наоборот порабощало страхом. Звезды подмигивая, исчезали за черными облаками, словно подтверждая, что они ничем не могут помочь в сложившейся ситуации, как «трусы» сбегали с поля действий, не решаясь противостоять моей судьбе. Дождь был мерзким, ледяным, царапал лицо, жёг щёки, был беспощаден к красоте. Я не сопротивлялась, принимала, всё, как есть. Твердя себе под нос, — Переболею, переживу и это, иного варианта войти в будущее, нет.
…Впереди послышался гул приближающего авто, но оно было, как за кадром. А на кадре — приближающийся яркий, ослепляющий свет и туннель в зареве, что напоминало шахту, спуск в ад, хлопок, резкое торможение…
От испуга, я закрыла лицо руками и закричала, — ААААААААА!..
…Я проваливалась в иное измерение, попав в воронку из белых мух. Как могла, отмахивалась руками от их назойливости, оглядываясь то назад, то с тревогой вперед. В висках стучало, — Надо запомнить дорогу. Воронка засасывала. Ослепительный отблеск перед глазами, казалось, навсегда стер прошлое, вход в него перекрыл шлейф белых жужжащих мух. И только раскат грома, потревожив их, спас меня от настырных, назойливых посягательств, наверно, им очень хотелось взять меня в плен. Минута и они исчезли с поля зрения.
Я семимильными шагами пробиралась сквозь набросанные кубы, пиная ногой, поражаясь, что они практически невесомые, поочередно, как на резинке-венгерке поднимались в воздух, достигнув высоты, тут, же превращались в труху, заполняя окружающее пространство крошками картона. Сорвавшись с места, побежала вперед, сама не сознавая куда. Лишь бы не стоять на месте и вновь не попасть в эту злосчастную воронку, как мне показалось, она была вакуумной подушкой между небом и землей, неким чистилищем.