Плата за успех: откровенная автобиография
Шрифт:
«Анастасия Волочкова – неординарный человек, возбуждающий воображение и вносящий в жизнь разноголосье. Она хороша и талантлива. Неповторима в танце. Я всегда ее поддерживал и до сих пор поддерживаю, и восхищаюсь ее талантом. Ее незаконно уволили из Большого театра, прервав карьеру на самом взлете. Подло, нелепо, грязно. Ей тогда было очень трудно, и я ей помог чем мог. Тогда она собиралась уехать из нашей страны и работать в Англии. Впрочем, и сейчас ее часто приглашают на главные роли за границу.
И я вернул ее в Россию!
Балет – это вообще сложное искусство, поэтому только профессионалы могут давать оценку тому или иному действию артистов, ориентируя любителей
Предисловие
Когда говорят: «Да вы же звезда…» – мне становится немного не по себе. Мы ходим по одной земле. И дышим одним воздухом. Красота величия в малом, она в том, чтобы оставаться человеком, быть честным перед самим собой. Потому что самый главный судья жизни – это наша совесть. Бог мне дал талант и трудолюбие, не спрашивая за это денег, и я в благодарность Ему стала светить для людей, расплачиваясь трудом, своим потом, слезами, умением проходить испытания жизни, преодолевать противодействия и трудности и отстаивать правду смело с честью и достоинством.
Я знаю, что многие зрители приходят на мои концерты с разным отношением ко мне и стереотипами, сложенными СМИ. Добрые дела журналистам не интересны. Зато все скандалы, созданные вокруг меня недоброжелателями, всегда вызывают настоящий ажиотаж. Но я также знаю, что, видя меня на сцене, видя, сколько сил, сколько труда я в это вкладываю, слыша, что и как я говорю со сцены, ощущая мою искренность, люди меняют свое отношение. Как, впрочем, и все, кто знакомится со мной лично.
Да и вообще, с одной стороны, я, конечно, благодарна своим зрителям, что они небезразличны ко мне, к моей судьбе, но с другой стороны – иногда хочется сказать им: «Не читайте то, что обо мне пишут, не смотрите скандальные передачи по телевизору. Поверьте, мне вовсе не нужна такая известность, наоборот, мне от всего того, что обо мне придумывают, очень неприятно, а иногда даже больно». Я хочу быть известной не громкостью имени, а делами и поступками, которые я совершаю.
Большим достижением считаю тот факт, что мой благотворительный проект «Симфония добра», несмотря на все сложности, несмотря на то, что мстительные мужчины, обладающие большими деньгами и большой властью, неоднократно пытались убрать меня со сцены, набирает силу. Вопреки всем обстоятельствам я не опустила руки и только трудолюбием и Божьей волей превратила свой благотворительный проект в один из крупнейших в стране! Не все в этой жизни познаётся и покупается за деньги. Благотворительность моих концертов – не в сборе и передаче средств, а в том, что все зрители приглашаются на мои проекты совершенно бесплатно. А для участия в концертах приглашаются местные творческие коллективы, детские и молодежные, в каждом регионе. Я люблю приезжать в самые маленькие города и поселения. К людям, для которых уже сам мой приезд становится светлым и теплым событием. Я счастливый человек, потому что занимаюсь любимым делом, исполняю его профессионально. У меня есть любовь и признание зрителей, а это нелегко заслужить. И главное – есть любовь детей ко мне. Я горжусь и дорожу тем, что дети в России знают меня лично, они радуются встрече со мной. Это причина, по которой я никогда не оставлю Россию, потому что такие проекты я создавала и в Лондоне, в Чили, и в разных других городах и странах мира. Но разница в том, что за границей искусство людям просто нравится, а в России его по-настоящему любят. И для детей России я могу сделать больше, чем для детей за рубежом. Это и есть счастье. Оно в
Сулейман. «Он умел любить и делать из жизни праздник…»
Сулейман… Не знаю, судьба нас свела или это была просто игра случая… Я ведь даже не собиралась на тот банкет.
Как летит время… Это был 2000 год, я как раз вернулась из Лондона – в жизни получился такой насыщенный период, когда сначала я танцевала в Большом театре по приглашению Владимира Васильева, потом уехала в Англию, а потом Юрий Григорович вернул меня в Большой. Он восстанавливал балет «Лебединое озеро» и потребовал, чтобы главную партию танцевала именно я.
Все это с Сулейманом напрямую никак не связано, но именно эта цепь событий привела к тому, что наши дороги пересеклись. Как раз тогда одна его крупная нефтяная компания решила отметить корпоратив в Большом, и директор театра, Иксанов, предложил станцевать на этом концерте Па-де-де из балета «Дон Кихот». Я согласилась – почему бы и нет?
Мы с Женей Иванченко, моим партнером из Мариинского театра, сотрудничавшим с Большим, станцевали свой номер и собирались уже уходить, когда нас стали уговаривать остаться на банкет. Я туда не собиралась и даже одета была совсем неподходяще, Женя вообще идти не хотел, но я подумала и уговорила его остаться хоть ненадолго. Просто чтобы уважить людей, которые нас пригласили. Ну и сама пошла в чем была – в простых черных брючках и каком-то темно-зеленом боди под цвет глаз.
Вот на этом банкете и состоялась встреча с Сулейманом.
Почувствовала ли я к нему сразу же что-то особенное? Не знаю. Не помню. Потом казалось, что да, но может это был самообман. Помню только, что у него были удивительные огромные глаза. Мы о чем-то разговаривали, но я даже не запомнила, о чем, запомнила лишь эти глаза и тот волнующий взгляд, который не могу забыть и сейчас.
Конечно, он сразу начал ухаживать, к чему я отнеслась благосклонно и даже съездила с ним поужинать в японский ресторан, но все же не отнеслась к этому серьезно. Я была известной балериной, привыкшей к вниманию, и новых поклонников воспринимала как нечто само собой разумеющееся. Тем более что на том же банкете за мной стал ухаживать еще один очень интересный мужчина – Ахмед (потом узнала, что они с Сулейманом друзья, но в общем-то это не имеет особого значения). Он мне тоже понравился – все-таки есть у меня слабость к восточным мужчинам, и когда на следующий день Ахмед позвонил и предложил встретиться, согласилась. Нет, тогда еще нисколько не ощущала себя связанной с Сулейманом и была свободна как птица, душой и телом.
Ахмед умел ухаживать за женщинами – он сразу подарил огромную корзину алых роз. Было приятно, но все же это сердца моего не затронуло, ведь с самого детства люблю только белые. А он не знал, хотя при его богатстве и возможностях мог бы и узнать, ведь внимание дороже самого подарка. Впрочем, тогда об этом не думала, эта мысль разве что по краешку моего сознания мелькнула, потому что голова была занята совсем другим. Мне надо было лететь в Баку, чтобы танцевать «Лебединое озеро», и очень хотела уложиться в одни сутки – прилететь, станцевать и на следующий день улететь обратно. А рейсы все были какие-то неподходящие, поэтому у меня и билета еще не было, хотя балет был уже завтра.
Все это я выложила Ахмеду, чтобы тот не удивлялся моей рассеянности, а он неожиданно заявил: «Зачем тебе билет? Полетишь на моем самолете!»
Признаться, я практически потеряла дар речи. Конечно, он был не первым из моих знакомых, у кого имелся собственный самолет, но мы и знакомы-то были всего один день, и вдруг такое предложение. Но надо было лететь… да и люблю я красивые широкие жесты. Если мужчина хочет такой жест сделать – не нужно ему мешать. Поэтому на следующий день уже летела в Баку на личном самолете Ахмеда, и что было особенно приятно – стюардесса подала на обед шпинат. Я в разговоре упомянула, что люблю шпинат, а он запомнил, это было так мило.