Платье для смерти

ДеМайо-Райс Кристин

— Ты не будешь работать. Я тебя слишком хорошо знаю. И я не буду говорить твоей матери, что пустил тебя одну на пирс.

***

Пирсы «Челси» считались опасными, еще, когда их просто выложили бетонными плитами поверх деревянных свай, покрытых отбросами. И хотя их аренда по — прежнему была дорогая, за последние десять лет стоимость с «баснословно дорого» упала до «доступно для конгломератов и монархов».

Джимми припарковался в переулке в зоне погрузки. Полицейские на пенсии, очевидно, не получали пропусков, но когда она решила уточнить,

какой секретный код укажет, что владелец незаконно припаркованной машине полицейский, в ответ услышала лишь недовольное бормотание. Девушка поплотнее обернула шарф вокруг шеи. Кашемир не выдержит дождя. Еще одна испорченная дорогая вещь. Она чувствовала себя вакциной от роскоши.

Они перебежали Вестсайдское шоссе и направились к трехэтажному спортивному комплексу длиной в кварталы, уходящему далеко в Гудзон. Обогнув самый южный конец комплекса, над которым вырисовывалось тренировочное поле с роскошными сетками, не позволяющим мячам для гольфа подать в реку. Дождь прогнал игроков в гольф, но не мог заглушить шум грандиозного события внутри комплекса. Музыка сотрясала пирс. Она бывала там на одном или двух мероприятиях. На первом, с Руби, и началом в час ночи. Тогда это было скопище танцующих мужчин и разлитых в пластиковые стаканчики напитков. На втором, была посуда из серебра, и она сопровождала Джереми. Оба мероприятия оставили теплые воспоминания, но повторять ни одно из них она не хотела.

Джимми остановил ее под навесом. Он вынул из кармана клочок бумаги и указал через сетку на два длинных пирса с другой стороны.

— Хорошо, пять Б. Это ряд А. Значит, нам нужен следующий. — Он считал пальцем. — Ищем. Один, два, три, четыре, пять. Пусто. Ок? Мне отвезти тебя на работу? Сейчас десять часов вечера.

Пирс был забит лодками, причудливыми, в основном с мачтами и высокими корпусами, раскачивающимися под ледяным декабрьским дождем.

— Да. На пересечение Сороковой и Одиннадцатого. Образцы, которые нужно проверить у меня с собой.

— Ты чокнутая, знаешь же это?

— Да.

Она пошла обратно к шоссе. Если лодки не было, значит, платье было где — то в Нью — Йорке, возможно, даже что — то рядом. Однако, как только лодка придет, шафрановое платье будет перевезено в Брунико и уничтожено, и все секреты, которые оно хранило, уйдут вместе с ним.

Она оглянулась на пирс, в основном, чтобы запомнить место, чтобы можно снова вернуться сюда после работы, просто проехать на такси, чтобы посмотреть, пришвартована ли лодка. Забор из проволочной сетки был около двух метров высотой. Легко перелезть. На самом деле это скорее психологический барьер, но сможет ли она перебраться через него позже, если там окажется лодка.

Она потянула Джимми за рукав.

— Это ряд B? Потому что, похоже, что это буква D, а значит это буква C, а ряд ближе к нам — B. А там стоит лодка. — Под дождем было трудно разглядеть, но она была уверена, что выбрала правильный ряд. Лодка представляла собой трехмачтовый парусник. На мокрой палубе маячила размытая фигура. Она ничего не знала о парусном спорте, так что парень мог поднимать паруса, бросать якорь или ремонтировать какую — то деталь, о существовании которой она даже не подозревала.

Джимми прищурился,

затем отступил.

— Мы позвоним Кангеми. — Он достал телефон.

— Собираешься звонить детективу по убийствам, который скорее съест свою туфлю, чем будет бегать вокруг этого платья? Чтобы сказать ему что? Лодка пришвартована? Ему уже все равно. Он, наверное, сейчас преследует какого — нибудь убийцу в переулке.

— Тогда просто пойдем сами. — Он вышел из — под навеса под проливной дождь.

— Ты скучаешь по этому, — кричала она сквозь ветер.

— Почему?

— Вот почему ты пытаешься наставлять меня. Вот почему ты здесь. Именно поэтому ты в первую очередь выследил эту лодку. Потому что ты скучаешь по той жизни, которая была у тебя до пенсии. А сейчас все поменялось.

Он зашагал к ней, подзывая пальцем быть ближе.

— Разве ты не говорила мне, что все, что я делаю, имеет значение.

— Ты скучаешь по этому значку. Ты скучаешь по тому, чтобы быть главным. Иначе, зачем нужно было отгонять ломом репортеров от моих дверей?

— Потому что я забочусь о твоей матери. А ты? Ты заноза в заднице.

На секунду его осветили фары фургона, несущегося по в стречке. Лора прикрыла глаза. Джимми тоже посмотрел на машину, а она развернулась и скатилась по пирсу к пристаням A / B. Фургон был белого цвета с зеленой полосой по бокам.

— Это фургон, который забрал платье у Джобет, — сказала Лора. — Оно было у бруниканцев с самого начала. Настоящее так и не попало в музей.

— Ок, и что ты хочешь делать?

— Настоящее платье в том фургоне.

— Что ты будешь делать? Я спрашиваю тебя снова, потому что ты вся на взводе и не сосредоточена.

Она снова посмотрела на фургон и лодку. Свет фар потух, и эти двое казались не более чем черными пятнами на фоне дальних уличных фонарей шоссе.

— Я хочу пойти посмотреть. Может быть, мы найдем платье. Или, если мы сможем разглядеть номерной знак, может быть, сообщим об этом Кангеми. Давай, Джимми. Чем ты планируешь заняться? Пойдешь в пустой дом и будешь задаваться вопросом, что бы было, если бы прошел тридцать или десять метров вперед?

— Нет, — сказал он. Но «нет» не значит «нет». Его тело наклонилось к лодке, как будто ветер собирался унести его. Все, что ему было нужно, это небольшой толчок. А у нее, к сожалению, помимо просьб и мольбы, закончились боеприпасы.

Без зонтика и капюшона она смирилась с испорченным кашемировым шарфом и побежала мимо Джимми под дождь. Зацепилась палицами за забор, подтянула одну ногу и просунула ее в сетку. Но она больше не ребенок, и в ячейку сетки не пошло и пол кроссовка, но этого оказалось достаточно, чтобы оттолкнутся и нащупать пальцами верхнюю ячейку. Снизу послышались шаги Джимми, но нога уже была перекинута через верхний край, и острые кончики сетки впились в бедро. Она умела лазить через заборы. Внизу ее ждало мягкое приземление в лужу. Как итог, порванные леггинсы и мокрые кожаные сапоги на высоком каблуке. Когда она попадала в передряги на Адской кухне, хороших вещей у нее не водилось. Сейчас, по — видимому, ничего не изменилось, но она уже была по другую сторону забора. Посмотрела на Джимми. Он покачал головой.