Платье для смерти

ДеМайо-Райс Кристин

***

Когда она садилась, в такси раздался звонок.

— Привет, Стью, — сказала она. — Как прошло твое свидание?

— Отлично, спасибо. Но я не звоню по поводу моей сексуальной жизни.

— О, был секс. Очень…

— Я проводил небольшое дополнительное расследование по делу Грейси Померанц, — прервал он, — и обнаружил, что она и Джереми пытались вывести компанию на биржу пять лет назад. Они отозвали заявку, и, похоже, что это произошло потому, что не смогли обойти проблему раскрытия информации о состоянии здоровья руководителей.

Она

откашлялась.

— И что?

— И она была больна? Могло ли это способствовать ее смерти? Думаю, вскрытие что — нибудь нашло бы.

Лора ничего не знала об продаже акций. Она знала только, что Грейси не позволила бы Джереми расти темпами, которые обеспечили бы внешние инвесторы. Так что либо Джереми прокрался мимо своей покровительницы, либо это была ее сиюминутная слабость. В любом случае было очевидно, что Стью нарыл информацию о состоянии здоровья. Это было катастрофой.

— Стью, честно говоря, я понятия не имею.

— Это она или Джереми. Ты мне рассказать ничего не хочешь?

— Ага, — сказала она. Он ждал, как хороший репортер. — Тебе лучше пользовать презервативами со всеми этими девушками, иначе тебе нужно будет рассказывать о своем здоровье.

— О, Лора, ты не умеешь врать.

По спине девушки пробежал холодок. Если из — за нее станет известно о болезни Джереми, она не переживет этого. Такси остановилось на 38–й улице.

— Мне нужно идти, Стюарт. Не забывай одевать свои причиндалы. — Она выключила телефон, прежде чем ляпнуть глупость.

Глава 18

Руби сменила цвет январских продаж на оранжевый и теперь, их выставочный зал стал похож на закат на бруниканском флаге. Лоре перемены нравились. Коллекция стала выглядеть очень красиво, и стало понятно, что появление отца повлияло на Руби так же как сильно как и на Лору.

Лора все еще не приняла предложение Барри Тилдена, но серьезно задумалась о том, как это повлияет на Руби. За «Портняжек» сестра получала больше, практически достаточно для безбедного существования, в противовес Лоры с символической зарплатой, которая компенсировалась возмутительно большой зарплатой от Джереми за работу в «JSJ». Конечно, поскольку их способности к работе сильно различались, Лора работала столько же часов в неделю, сколько и сестра, и если бы она переехала, ничего бы не поменялось. Просто нужно будет как — то все успевать. Она не первая. Принять это было легко, но беспокоилась она не о себе. Она беспокоилась о Руби, а потом о Джереми.

Словно услышав ее мысли, зашел Джереми.

— Я на 40–ю. Ты со мной?

За окнами уже темнело, и сумрачный офис освещали лишь огни соседнего здания. Девушка, до этого перемещавшая маленьких бумажных кукол по пенопластовой доке, остановилась.

— Не могу. Мы с «Портняжками» отстаем от графика, и я не могу кому — то передать эту работы. Никогда не думала, что Руби настолько экспериментатор. Я ее сдерживаю. Это, мягко говоря, неожиданно.

Он стянул ее куртку со спинки стула и накинул на плечи.

— Это потому, что ты начинаешь заниматься деловой стороной бизнеса.

Пойдем. Ты передвигаешь эту юбку с места на место уже двадцать минут.

Лора положила слишком короткую юбку в начало и выпалила то, о чем давно думала:

— Тебя не беспокоит, что кто — то должен был умереть, чтобы мы были вместе?

— Нет. Нисколько.

Она сразу почувствовала, что упоминать об этом было ошибкой, и его ответ стал тому доказательством.

Он коснулся ее подбородка большим пальцем.

— Тебя это напрягает?

— Есть немного.

— Отлично. Тогда позволь мне объяснить. У нас был десятилетний контракт, который должен был быть пересмотрен через год, за исключением того, что она имела право оставить текущие условия по своему усмотрению. Я не мог провести с ней ни минуты, но мне нужно было сохранять спокойствие. У меня есть активы, и фабрика принадлежит мне. Я мог бы открыть другую компанию, но она могла бы забрать мое имя. В конце концов, мое имя — это все, что у меня есть, что чего — то стоит. Она дала понять, что примет это через секунду. Итак… — Он глубоко вздохнул. — Мне пришлось организовать это так, чтобы договор вообще мог быть предметом переговоров, а затем я мог исправить пункт о товарных знаках и авторских правах. И для этого просто… мне нужно было усыпить ее бдительность. Как — то так.

— И ее смерть означала, что ты всего этого избежал.

— Чувствую себя не очень, когда говорю об этом.

— Что ты собирался сделать, чтобы ей было достаточно комфортно, чтобы позволить тебе убрать этот пункт?

— Честно? — Он развернул ее и застегнул верхнюю пуговицу на пальто.

— Честно.

— Честно говоря, — сказал он, поглаживая линию плеч ее куртки, — поскольку ничего этого никогда не происходило, я не думаю, что должен говорить, и я лучше пальцы под оверлок подставлю, чем буду об этом говорить.

Ответ был принят без колебаний. Оверлоки — дьявольские машины, а его пальцы слишком ценны.

***

В модельном квартале Лору с Джереми СМИ было не достать. Улицы были заполнены людьми, бежавшими в метро, вызывавшими такси и ожидающими автобусов. Конец дня для многих для них был полуднем, поэтому они, взявшись за руки, шли к фабрике навстречу холодному ветру. Случайные знакомые обменивались с мужчиной лишь кивком или быстрым рукопожатием, а благодаря его присутствию, то и она тоже. Они шли достаточно быстро, не отвлекаясь на разговоры или слишком долгие приветствия, и чем дальше они проходили на запад, таких приветствий становилось меньше.

— Собираешься зайти к маме? — спросил Джереми.

— Не сегодня. Звонила ей, она сказала, что устала от меня. Думаю, ей надоело, что я задаю вопросы об отце.

— Надеюсь, ты его найдешь, Лала.

Против этого имени из его уст Лора не возражала, потому что Джереми приобнял ее за плечо, когда произносил его.

— Ага. Мне кажется, что чем больше пытаюсь понять, тем меньше вариантов, где он может быть. То есть, я знаю, что он где — то здесь. По крайней мере, был несколько дней назад. И чем больше времени уходит на его поиски, тем меньше вероятность, что он останется здесь.