Плавные прямые
Шрифт:
На верхнем этаже что-то упало с серьезным грохотом, от которого вздрогнуло все здание, а еще оттуда неслась ругань, звуки стрельбы, чей-то мат на чистом русском языке и прочие звуки боя. Остальные представители каких-то там церквей молчали. Двое целились в Олега, третий продолжал вести перестрелку через окно с теми, кто снаружи находился, четвертый бинтовал светящимися бинтами валяющуюся на полу женщину явно не индийских кровей, пятый шатался как пьяный, пытался не уронить ружье с погнутым дулом и смотрел глазами в разные стороны, явно пребывая в состоянии тяжелой контузии, а шестой…
— Умри!!! — Обрушился на Олега настоящий вал из концентрированного света, а также нанесенный с фланга удар здоровенной двуручной булавы, пылающей неугасимым огнем. Ну, очень здоровенной, она самому чародею по размерам и весам не так уж сильно уступала, даже если учитывать его
В момент удара Олег пригнулся, одновременно телекинезом проломаывая под собой пол и примерно на метр проваливаясь туда, чтобы еще сильнее уменьшить свой силуэт. Световой волной, пытающейся не столько обежчь, сколько сковать по рукам и ногам, его конечно накрыло, но действие чар не сумело превзойти защиту русского боевого мага. И взмах пылающей огнем двуручной металлической дубины, которую принимать на шлем чародею интуиция упорно не советовала, размазал воздух там, где находились плечи чародея. Артефактное оружие, определенно достойное зваться как минимум низкопробной реликвией, было сжато руками в белых перчатках, руки крепились к белому же латному доспеху, украшенному католическим крестом и какой-то геральдикой.
— Первый настоящий крестоносец, которого я встретил, — мысленно отметил Олег, активируя боевые системы свой брони одновременно с тем, чтобы распрямиться подобно сжатой пружине. Дубина, убившая одного из его людей, обладала воистину сокрушительным ударом и изрядной инерцией, с которой владелец оружия в данный миг боролся, силясь подготовить её для нового взмаха. И у него получалось. Но медленно, слишком медленно по меркам чародея, который одновременно и заливал противника потоком колдовского электричества из артефактных наплечников, и взмывал к потолку, не забыв по пути цапнуть паладина или просто какого-то рыцаря церкви. Одной рукой за рукоять опаснейшего оружия цапнуть, мешая его движениям, а второй цапнуть за едва заметные защелки, которыми эмалированная металлическая шапка без прорезей для глаз крепилась к бронированному горжету. Яркое сияние электрических разрядов сплелось с охватывающим непрошенного гостя городам сиянием, что пыталось спалить сунутые не туда пальцы и даже вроде бы действительно сумело их обжечь…Но шлем все-таки оказался сорван со своего законного места, сдавшись одновременному воздействию грубой силы, телекинеза и даже воли техномага, повелевшего этим замкам открыться. И сорван он оказался на мгновение раньше, чем пара людей врезалась в потолок и пробила его собой, поднимаясь на второй этаж сквозь слой довольно толстых деревянных перекрытий. — Был…
Какая-то защита дополнительная защита под зачарованными и благословленными латами у этого типа имелась. Первый натиск электричества, продолжавшего бить потоком в обладателя белых лат, она выдержала. Как и волю Олега, пытавшегося телекинезом раздавить голову своего соперника, словно попавшуюся под ногу виноградину. Но когда к этому добавился грубый и безыскусный физический удар, с которым человеческое тело протащили сквозь толстые доски — сдалась или вернее оказалась недостаточна, уступив напору непреодолимой силы. А потом череп этого защитника церкви лопнул, и вылетающие из него мозги оказались как следует прожарены. Сотрясающееся в агонии тело, которое со свойственным одаренным упорством все никак не хотело умирать, было уронено обратно в дыру, а чародей попытался оглядеться по сторонам в попытке понять, а что тут вообще происходит…И получил такой удар прямо по морде, что шея треснула и провернулась с хрустом ломаемых позвонков разом градусов на двести семьдесят, а сам чародей закрутился волчком и в то же время полетел кубарем, чтобы финишировать в каком-то тесном темном месте с большими клыками, откуда на него еще и вода лилась!
— В фонтане застрял, — с некоторым трудом осознал вроде бы аж контуженный слегка чародей, усилием мысли приводя в порядок пострадавший позвоночный столб и кое-как выдирая свою голову из пасти мраморного льва, местами напоминающего обычную дворовую кошку со
Ответ на данный вопрос получить оказалось проще простого, ибо долговязая худая фигура с пылающими белым светом энергетическими кастетами, от которой почему-то опасностью ну совсем не веяло, уже шагнула к чародею вновь замахиваясь для удара…А потом она наступила на какое-то суматошно дергающееся обгоревшее щупальце, из обрубка которого капала кровь, поскользнулась на бешенно извивающемся куске плоти и под звуки сочного, но малость смазанного русского мата улетела вниз, ибо угораздило ей свалиться не куда-нибудь, а прямо на ступеньки лестницы, ведущей на первый этаж. Помотав головой, которая почему-то до сих пор шла кругом и заметно болела в месте удара, хотя ту же сломавшуюся шею Олег исцелил едва заметив, чародей наконец-то осмотрелся по сторонам…Ну, попытался осмотреться, ибо на фоне творящегося тут беспорядка устроенное внизу побоище казалось прямо-таки образцом мира и порядка, где все тихо, как на кладбище.
По меньшей мере два десятка дымовых гранат, продолжающих там и тут извергать из себя клубы темной алхимической взвеси создавали изрядные помехи зрению простому и магическому, превращая пространство в какой-то плотный кисель, в клубах которого сражались друг с другом силуэты, опознать точную принадлежность которых получилось бы разве только чудом. Несколько пользователей света магичили вовсю, пытаясь защитить себя или вывести из строя своих врагов, но рассеять эту удивительно стойкую муть они то ли не пытались, то ли не могли. Часть крыши обрушилась. Какие-то ширмы и тонкие перегородки, ранее создающие тут примерно с десяток отдельных кабинетов, пестрели дырами или и вовсе оказались обрушены. Что-то горело. В дальней части помещения довольно активно стреляли. Валявшихся тут и там тел было несколько меньше, чем внизу, но они все-таки были. Сразу три или четыре голоса удивительно слаженной командой тянули на латыни какой-то гимн с такой скоростью, что могли бы посрамить любого репера родного для Олега мира и даже ускоренную перемотку звукозаписей. Но несколько раз повторяющееся словосочетание ' диаболо экзорцизмус!' он среди этого звука все-таки уловил, а потому решил двигаться в ту сторону, где пытаются изгнать некое адское зло…И самих изгоняльщиков до поры до времени не трогать. Ибо Камилла-то внизу осталась, а всем остальным его сотрудникам на обливания святой водой и прочие действия того же толка плевать примерно в той же степени, что и ему самому на последние писки французской моды для пуделей, ондатр, выхухолей и прочих экзотических домашних любимцев, чьим хозяевам деньги и время некуда девать.
В одном из кабинетов, откуда и раздавались звуки священной литании или еще какого церковного гимна, борьба явно перешла в партер. Там пыхтел, ругался, болезненно ухал и перекатывался с места на место большой клубок, напоминающий скопище больших светлячков, но на самом деле состоящий примерно из десятка тел, большинство из которых были облачены в ничем не примечательную повседневную дорожную одежду, из-под которой искусно сделанные доспехи проглядывали. Ну а поверх металла и тряпок их облегало все теми же световыми ореолами, определенно исполняющими защитную функцию, и исполняющими её хорошо. И еще три человека осуществляло дерущимся моральную поддержку в виде того самого экзорцизма, который и привлек внимания Олега. Возможно, они бы и рады были принять некое более деятельное участие в схватке, но больше не могли. Один зажимал себе отрубленную культю, второй истекал кровью из обеих простреленных ног и натекло с него столько, что было непонятно, как он в сознании-то ещё, третий же пел, будучи по самую шею похороненным в горе кирпичей, которую явно кто-то высыпал из кармана со свернутым пространством, ибо построен-то ресторанчик был преимущественно из дерева!
— Хватит пихать меня в спину! Пламя преисподней, которым так и пышет эта бестия, способно прожечь даже мою благословленную сутану!
— У неё из-под сажи уже лезет новая чешуя! Да душу кого из праведников умудрилась захомутать эта тварь, раз она даже под гимном изгнания ухитряется регенерировать?!
— Ай, сволочь! Отгрызла мне ухо! Навались, братья! Уже почти!
— Сейчас я её…Ух и скользкая же гадина, да еще брыкается…
— Ааа! Моя нога! Нога-а-а…Придурок! Я тебе твой кинжал прямо в задницу затолкаю!!!