Племя вихреногих

Аннит Охэйо

Но всё равно, было страшновато. Каждый шаг давал понять, что это - не Земля. Среди сырого растительного мусора ползали какие-то гады, похожие на земных уховерток - только длиной сантиметров в двадцать. От одного их вида мальчишку пробивала дрожь. Хорошо хоть, что никакой агрессивности эти твари не проявляли, напротив, панически улепетывали из-под ног...

Под кронами высоченных деревьев летали пёстрые, как бабочки, птицы, тоже явно не земные - с четырьмя крыльями. Над землей сновали громадные, в ладонь размером, осы. А может, и не осы - вид у них был такой странный, что Димка не видел ничего подобного даже в самых подробных атласах по энтомологии.

С осами их роднила только черно-желтая яркая раскраска, и Димка не сомневался, что эти твари ядовитые - цапнет, так весь вдвое распухнешь. Однажды они вспугнули что-то, похожее на оленя - он был зеленый, с черными полосами, словно какая-то странная зебра...

В кронах деревьев скакали с ветки на ветку какие-то довольно крупные животные, перекликаясь странными, высокими голосами. Один раз на мальчишек налетело что-то, похожее на небольшого птеродактиля - Борька пришиб его кстати срубленной палкой, и мальчишки потом довольно долго рассматривали страшноватую тварь с четырьмя глазами и полной пастью похожих на крючки зубов. Размах кожистых крыльев был метра полтора.

Не менее странными оказались и здешние растения. Под кронами деревьев росли громадные, сине-зеленые папоротники, а сами эти деревья имели надземные корни-опоры и большие треугольные листья с колючими черешками. Иногда попадалось что-то совсем несуразное, вроде единственного, похожего на тарелку листа, растущего из земли на толстом стебле или увенчанных пучками громадных листьев каких-то... пальм? с толстыми, похожими на бутылки стволами. На земле часто попадались упавшие сверху плоды, похожие на земные бананы - почти все уже сгнившие, и Димка не стал их подбирать. На стволах деревьев кое-где росли странные... скорее, цветы, похожие на кошачьи уши - они отчетливо шевелились, поворачиваясь вслед за мальчишками, и смотреть на это было жутковато, - казалось, сам этот лес следит за ними...

Димка знал и любил лес - родную сибирскую тайгу. Но здесь лес был чужой. Нет, не так. ЧУЖОЙ. Чужеродный. Враждебный. Раньше мальчишка мечтал попасть в джунгли. Теперь он мечтал как можно быстрее выбраться отсюда, - да только кто ж его будет здесь слушать? Старика Хоттабыча, готового выполнить любое желание советского пионера, поблизости не наблюдалось, а молиться богу было просто смешно - в него Димка, как и полагалось пионеру, не верил вот ни чуточки.

– Нет, ну, сколько можно-то, - проворчал Юрка, поправляя на плечах рюкзак.
– Ясно же, что нету там никого.

– Не гони волну, - ответил Сережка.
– Мы ещё и трех километров не протопали, а дома прошли больше...

– Ты что, думаешь, что лагерь на том же месте остался?
– спросил Юрка.

– Дойдем - узнаем, - отрезал Сергей.
– Ясно?

– Да нету там ничего!
– уже зло сказал Юрка.
– Давайте к лабазу вернемся. Всё же укрытие какое-то.

– Тише!
– шикнул Димка.
– Слышите?

– Что?
– Сергей замер - и почти сразу же до них донесся звук, знакомый им мало, что не до колик - трель аглаиного свистка.

– Офигеть, - выдохнул Юрка.
– Быть этого не может...

– Выходит, может, - ответил Сергей.
– Ну-ка, в ту сторону, быстро!

Повернув почти под прямым углом, мальчишки двинулись на звук - благо, трели свистка повторялись едва ли не каждую минуту. С каждым разом они становились громче - и, как-то вдруг, Димка увидел Максима и Антона. Оба - тоже голые по пояс, без рюкзаков. Максим держал в руках затесанную на конце жердь длиной метра в два, и смотрелся донельзя воинственно.

На

несколько секунд мальчишки замерли, ошалело глядя друг на друга, не в силах поверить, что встретились. Максим опомнился первым.

– Черт! Где вы были?
– почти выкрикнул он.

– В лабазе, - ответил Сережка.
– Наши все в порядке?

– Все живы, - ответил Максим.
– Только Сашку и Андрюху волки порвали.

– К-какие волки?
– выдохнул Юрка. Глаза у него стали совершенно квадратные.
– Откуда здесь волки?

– Ну, может, и не волки, - Максим пожал плечами.
– Вроде собак такие твари, черные... Из леса налетели - и сразу... Хорошо, что костер горел - мы их головнями разогнали, больше они не полезут... наверное.

– Сильно порвали?
– спросил Димка. На душе у него стало кисло. Аптечка у них, понятно, была, - но случись что серьезное... "Скорую" сюда ведь не вызовешь, да и больниц тут тоже нет...

– Не, не очень - только кожу попортили. Хотя кровищи было море, наши девчонки чуть не свихнулись сначала... Потом-то Танька его перевязала, сейчас он в лагере как китайский богдыхан лежит.

– А Сашка?

– Ему только руку прокусили. Правую, правда. Ничего страшного, вроде, но всё равно...

Димка вздохнул. Лишь сейчас до него начало доходить, что дело действительно очень серьёзное. Мечтать о походах в дальние страны, конечно же, здорово, - но в мечтах-то у него всегда было ружье или винтовка, из которой можно уложить даже самого крупного зверя - хоть тигра, хоть слона. А сейчас у него нет ничего, кроме складного ножа, которым даже от волка не отмахаешься. Правда, можно копье, как у Максима, сделать. Или каменный топор...

При этой мысли Димка усмехнулся. Представить себя, советского пионера, с каменным топором, он не мог, - да и как сделать этот самый топор, он представлял себе довольно плохо. Андрей Семенович, учитель истории, рассказал им, как какой-то доктор наук решил сделать каменный топор, тем же способом, что и далекие предки, - но только вывихнул себе запястье и разбил очки. Любое дело надо делать умеючи, - да и опускаться до такой дикости не хотелось...

В лагерь мальчишки возвращались молча и быстро, внимательно глядя по сторонам. Шагая рядом с товарищами, Димка как-то по-новому ощутил их дружбу. Дома всё было не так. Дома были родители, была пионерская дружина, была школа, государство, наконец. Там о них заботились. Здесь о них заботиться некому. Всё зависит лишь от них самих. Ощущение было новым и почти пугающим. Но именно "почти" - рядом с друзьями оказалось не страшно...

Теперь их было уже шестеро, - может, поэтому никакие здешние твари к ним не привязались. Димка считал секунды, думая о Машке, - хотя и немного стеснялся этого, ведь и другие девчонки, даже Аглая, - девчонки, а значит, он тоже должен их защищать...

* * *

Как и всё, чего долго ждешь, лагерь открылся неожиданно. Димка увидел обширную, заросшую роскошной травой поляну, протянувшуюся вдоль бегущей в каменистых берегах речки. Возле неё стояли две палатки, между них горел костер, - а за ним, под самодельным навесом, на свернутых одеялах, возлежал Андрюха Гаюнов, весь перевязанный вдоль и поперек, словно раненый боец Красной Армии - бинтов Танька не пожалела. Сама Танька и Аглая вполне бессмысленно суетились вокруг. Сашка, с забинтованной до локтя рукой и страдающим лицом, слонялся вокруг, тщетно стараясь привлечь их внимание.