Плененная грешником
Шрифт:
— Что касается меня, да, я чертовски зол, но не на тебя. — Он качает головой. — Ты никогда не будешь мне противна, моя маленькая Роза . Если бы ты знала... — Уголок его рта слегка приподнимается. — Я люблю тебя, Розали. Я люблю в тебе все, блять. Какая ты миниатюрная. Насколько нежна и чиста твоя натура. Как чертовски изыскан каждый дюйм тебя. — Он наклоняется ближе, прижимаясь своим лбом к моему. — Я люблю тебя так чертовски сильно и никогда тебя не отпущу. Мы с тобой на всю жизнь.
— Я так рада, что ты похитил меня.
Виктор усмехается.
— Вот уж чего я не ожидал услышать.
По моей щеке скатывается слеза, которую он ловит большим пальцем. Когда он слизывает ее, это выглядит чертовски горячо, а не зловеще.
— Зачем ты это делаешь?
Уголок его рта приподнимается.
— Потому что я хочу обладать каждой частичкой тебя, моя маленькая Роза . Даже твоими слезами.
Святое дерьмо.
Я чувствую его дыхание на своих губах, когда шепчу:
— Ты хочешь услышать правду?
Он кивает, его глаза прикованы к моим.
— Больше никакой лжи.
От всего сердца я говорю:
— Я люблю тебя, Виктор.
Глава 31
ВИКТОР
Я не знал, как сильно мне нужно было услышать эти слова от Розали, но в тот момент, когда она их произнесла, напряжение, которое копилось в моей груди последние три года, ослабевает.
С абсолютным благоговением я смотрю на женщину, которая обвела меня вокруг своего пальца.
— Ты хоть представляешь, насколько ты могущественна?
Розали качает головой.
Господи, как она смотрит на меня.
Взяв ее за руку, я стаскиваю ее с кровати. Когда она стоит передо мной, я указываю на звезды, вытатуированные у меня на плечах.
— У меня они также вытатуированы прямо над коленями. Это значит, что как глава Братвы я ни перед кем не преклоняю колени.
— Хорошо, — бормочет она, выглядя немного смущенной.
Затем я опускаюсь перед ней на колени. Розали требуется мгновение, чтобы понять, что я пытаюсь сказать.
— Я преклоню колени только перед тобой, моя маленькая Роза . За тобой сила Братвы и Священства. Никогда не стесняйся использовать ее, если окажешься в беде.
Ее подбородок начинает дрожать, когда она кивает. Поднося руку к моему подбородку, она говорит:
— Я говорила тебе, как я рада, что ты похитил меня?
Я усмехаюсь, поднимаясь на ноги.
— Да, но это никогда не надоест.
Ее пальцы касаются моей челюсти, спускаются по шее, затем очерчивают звезду на моем правом плече.
— Ты такой сильный, — бормочет
— Ты тоже сильная, моя маленькая Роза . Ты через многое прошла, и ты все еще на ногах.
— Благодаря тебе. — Ее глаза встречаются с моими. — Ты сделаешь для меня еще кое-что?
Я отвечаю без каких-либо колебаний:
— Все, что тебе нужно.
— Прикоснись ко мне. — Когда я поднимаю руку к ее щеке, она качает головой. — Прикоснись ко мне между ног. Мне нужно, чтобы ты был последним мужчиной, который прикасался ко мне там.
Христос.
Тот факт, что этот ублюдок прикасался к моей женщине, вызывает у меня желание сжечь Коза Ностру дотла.
Но сейчас речь не о моей ярости. Речь идет о Розали и о том, что ей нужно.
Просовывая руку под ткань ее леггинсов и кружевных трусиков, я нащупываю ее киску. Я делаю шаг ближе, пока наши груди не соприкасаются, не разрывая зрительного контакта с ней, а затем ввожу средний палец в ее жар.
Я стираю прикосновения этого ублюдка и заменяю их своими, потому что мне нужно, чтобы моя женщина думала только обо мне.
— Ты моя, Розали, — говорю я с каждой унцией собственнических чувств, которые она вызывает во мне. — Твое тело принадлежит мне.
Облегчение появляется в ее глазах, когда она обнимает меня левой рукой за шею. Приблизив свой рот к моему, она шепчет:
— Мое сердце и душа тоже. Я твоя.
Не разрывая зрительного контакта, я вытаскиваю палец и снова ввожу его в нее. Там, где секунду назад она была сухой, ее желание начинает покрывать мой палец. Я прижимаю большой палец к ее клитору и совершаю круговые движения по нему.
— Как это ощущается, моя маленькая Роза ?
Ее подбородок дрожит, но желание загорается в ее глазах.
— Так намного лучше.
Я вытаскиваю руку из ее леггинсов и подношу палец ко рту, смыкаю губы вокруг пальца и высасываю ее возбуждение.
— Так чертовски сладко.
Выражение лица Розали становится умоляющим.
— Ты мне нужен.
Пещерный человек во мне хочет ударить себя в грудь и прореветь всему миру, что эта женщина моя, а затем трахнуть ее до бесчувствия и заклеймить своим членом. Но Розали не нужно это дерьмо прямо сейчас.
Взяв ее за подбородок, я запечатлеваю нежный поцелуй на ее губах, затем говорю:
— Возьми контроль на себя, детка. Я знаю, тебе это нужно.
Уголок ее рта приподнимается.
— Ты позволишь мне командовать тобой?
Я притворяюсь, что смотрю на время.
— Только в течение следующего часа. Так что тебе лучше...
— Раздевайтесь, мистер Ветров, — приказывает она с игривой улыбкой на ее прекрасном лице. Затем она притворяется, что хмурится. — Пока я не потеряла самообладание.