Плененная грешником
Шрифт:
Приподнимая бровь, я спускаю свои спортивные штаны с ног и выхожу из них.
— Ты горячая, когда командуешь, — подбадриваю я ее, мой член уже становится твердым для нее.
Она указывает на кровать.
— Ложись.
— Да, мэм, — поддразниваю я, подчиняясь ее приказу.
Если бы кто-нибудь из моих мужчин увидел меня сейчас, они бы обоссались от смеха, но мне на это наплевать. Я готов на все, лишь бы помочь ей исцелиться.
Лежа на спине, головка моего члена подпрыгивает,
Розали забирается на кровать и садится на мои бедра, затем бросает на меня нервный взгляд, прежде чем опустить голову и запечатлеть поцелуй на моем члене.
— Блять , — шиплю я.
— Тебе это нравится? — спрашивает она, ее дыхание ласкает чувствительную головку.
— Детка, мне нравится, когда твой рот находится рядом с моим членом.
Ее губы изгибаются в улыбке, затем ее язык высовывается, чтобы поймать капельку предэякулята.
Мой член дергается, отчаянно требуя большего внимания.
— Вот так, детка, — хвалю я ее.
Ей приходится поддерживать себя левой рукой, поэтому она не может обхватить меня пальцами.
Наклоняясь, я беру свой член и провожу по нему один раз. Глаза Розали расширяются, затем она признает:
— Это чертовски сексуально.
Я снова глажу свой член, и когда ее губы раздвигаются и смыкаются вокруг головки, я провожу большим пальцем по ее губам, растянутым вокруг моего члена.
— Иисус, моя маленькая Роза . Твой рот – это рай, — я восхваляю ее.
Когда она жестко сосет, моя задница приподнимается над кроватью, и я проникаю еще глубже в ее рот. Мне так и хочется схватить ее за волосы, чтобы удержать на месте и трахнуть как следует, но, помня о сотрясении мозга, от которого она оправляется, я вместо этого сжимаю одеяло в кулаки.
Розали сосет сильнее, заслуживая от меня больше похвал, когда я рычу:
— Вот и все, детка. Это так чертовски приятно.
Все мои похвалы придают ей уверенности, в которой она нуждается, когда ее голова начинает качаться вверх-вниз, и она сосет меня так, как будто от этого зависит ее жизнь.
— Господи, — стону я. — Блять, моя маленькая Роза . Ты так хорошо отсасываешь у меня.
Удовольствие начинает разливаться по моему позвоночнику, и моя задница отрывается от кровати. Мои яйца напрягаются за секунду до того, как мое тело дергается, затем сильный экстаз взрывается во мне. Дыхание учащается, я не свожу глаз с Розали, наблюдая, как она проглатывает мое освобождение.
— Розали, — стону я, все еще дергаясь у нее во рту, в то время как удовольствие лишает меня сил. — Я принадлежу тебе.
Когда я откидываюсь назад и выскальзываю из
— Это было приятно, — признается она. — Что-то вроде прилива сил.
— Ну, ты буквально держала главу Братвы за яйца, — шучу я, все еще пытаясь отдышаться.
Она издает смешок.
— Да, это так.
Я просовываю под нее руку и осторожно переворачиваю на спину, накрывая ее тело своим. Взявшись за гипс, я осторожно располагаю ее руку рядом с ее головой, чтобы она не мешала.
— Ты уже закончила быть главной? — Я спрашиваю ее.
Она кивает, ее глаза смягчаются любовью.
— Да. Мне больше нравится, когда ты главный.
— Спасибо, блять, — бормочу я, прежде чем запечатлеть поцелуй под ее ухом. — Как ты себя чувствуешь?
Я встречаюсь с ней взглядом, чтобы понять, лжет ли она мне, но только любовь смягчает ее карие радужки, когда она говорит:
— Лучше. — Игривая улыбка появляется на ее губах. — Но знаешь, что заставило бы меня чувствовать себя еще лучше?
Я качаю головой.
— Вы внутри меня, мистер Ветров.
Мои пальцы убирают волосы с ее лица, и я мгновение смотрю на нее.
— В тот момент, когда я увидел тебя, то понял, что ты моя. Вот почему я забрал тебя.
Она мило морщит носик.
— И подумать только, я была в ужасе от тебя. Если бы я знала тогда то, что знаю сейчас, я бы вышла из того дома с тобой.
Вспышка душевной боли искажает черты ее лица, затем она спрашивает:
— Это неправильно, что я не могу ненавидеть свою семью?
Я качаю головой.
— Они были добры к тебе, Розали. Да, то, что они сделали, было хреново, но они любили тебя.
Она кивает, ее подбородок начинает дрожать.
— Ты прав.
Я наклоняю голову.
— Итак ... я все еще злодей в твоей истории?
Она смотрит на меня с благоговением.
— Да. — Когда я прищуриваюсь, она объясняет. — Только злодей сделал бы то, что сделал ты. Ты убил, чтобы спасти меня. — Она поднимает голову и прижимается поцелуем к моим губам. — И я люблю тебя за это.
Глава 32
РОЗАЛИ
Когда тело Виктора накрывает мое, я чувствую себя намного лучше.
Потому что он стал для меня домом.
Я сожалею, что потратила три года на борьбу с ним.
Человек, который вчера так легко убил, смотрит на меня с такой нежностью.
— Мне жаль, что ты не смогла подольше пожить самостоятельно.
Я пожимаю плечами.
— Это переоценено. Оказывается, никто не хочет нанимать человека, у которого нет опыта.