Плененная Иудея (сборник)
Шрифт:
– Здоровы ли вы? Здорова ли ваша красавица дочь Алтынгуль? Хорошо ли идут ваши дела?
– Слава Аллаху, все здоровы. Надеюсь и от вас услышать, дорогой сосед, что все в порядке в вашем доме.
– Да, благодарю. Последнее время много заказов. Работаем с Каримом не разгибая спины, не поднимая головы, пока калям [52] | не выпадает из онемевших пальцев. Но мы рады, что больше денег заработаем к свадьбе.
– Вот как раз о свадьбе я и зашел поговорить.
52
Калям –
И мужчины вполголоса начали спокойный, неторопливый разговор о предстоящей свадьбе детей.
– Завари чай, – приказала Рано-опа Бенедикту, расстилая скатерть и расставляя фрукты и сладости. Повернувшись и увидев, что Бенедикт встал и не знает, с чего начинать, рассерженная женщина вполголоса привычно запричитала, всплеснув руками: – О обладатель самой пустой головы в Бухаре. Ничего он не умеет.
– Позвольте, тетечка, я помогу вам и заварю чай, – раздался нежный голосок, и Рано-опа расплылась в улыбке. Возле них стояла Алтынгуль. Нежное лицо девушки было прикрыто краем воздушного розового покрывала, так что были видны лишь блестящие как агаты черные глаза, ровные дуги бровей и гладкий лоб. Две косы струились по спине и спадали ниже пояса.
– Помоги, деточка. Помоги, красавица. Купили слугу, который ничего не умеет. С утра до вечера должна его учить, – притворно пожаловалась женщина.
– Присядьте, тетечка. Отдохните.
И Алтынгуль быстро ополоснула большой фарфоровый чайник. Положила в него щепотку заварки, залила кипятком и прикрыла толстой тряпкой, чтобы чай настоялся. Затем, наливая понемногу в небольшие широкие чашки, подала крепкий чай мужчинам. Все у девушки выходило ловко и быстро. Присевшая на скамеечку Рано-опа с довольной улыбкой следила за девушкой, не забывая время от времени щипать Бенедикта за толстый бок.
Но Бенедикт, не обращая внимания на щипки и лишь отодвигаясь от шипящей по-змеиному хозяйки, сияя своей непосредственной приветливой улыбкой, почесывая затылок, тоже любовался девушкой.
Из дома вышел Карим и направился к девушке. Влюбленные остановились в стороне от всех, возле куста, усыпанного благоухающими красными розами. Юноша вполголоса что-то говорил. Девушка слушала, скромно опустив глаза. Временами она быстро поднимала ресницы, такие длинные, что, как поэтично говорится в персидских сказках, могла ими забросить себе за спину зерна пшеницы. И тогда ее яркие, чуть лукавые глаза шалуньи мимолетно обжигали юношу. Ласково улыбаясь, все с большей страстью шептал он слова любви.
Мужчины, сидя на мягких подушках и попивая чай, довольно переглядывались. Рано-опа перестала шипеть и даже пару раз добродушно толкнула Бенедикта в широкую спину: гляди, мол.
– Соловей и роза, – мечтательным голосом прошептала женщина. Бенедикт, соглашаясь, кивнул, начиная привыкать к восточной витиеватости.
Тут Алтынгуль повела в сторону взглядом и, увидев всеобщее внимание, застыдилась, прикрыла глаза локтем. И, чтобы отвлечь всех, произнесла:
– Какой хороший у вас слуга. Как его зовут?
– Бенедикт, –
– Хороший?! – тут же опомнилась Рано-опа. – Бездельник! Единственное, что есть в нем хорошее, так это аппетит.
– Что вы такое говорите, дочь моя. Я старательно выполняю все ваши приказания, – неожиданно обиделся Бенедикт.
Рано-опа от слов «дочь моя» на время потеряла способность говорить. Затем, забыв про гостей, бросилась в сторону.
– За скалкой, что ли, побежала? – задумчиво произнес Бенедикт.
Карим захохотал. А Алтынгуль поспешила следом за рассерженной женщиной.
– Я прошу прощения, тетечка, что вмешиваюсь. Но не дайте гневу овладеть вами. И если мне будет дозволено сказать, то ваш слуга кажется человеком добрым, сердечным. И знаете, он похож на неунывающего Ходжу Насреддина. Вот посмотрите внимательней.
– Да-да, – поддержал ее Карим. – Если ему подвязать бороду, надеть чалму, посадить на ослика…
– И добавить ума в самую глупую голову Бухары, – не упустила случая съязвить Рано-опа.
– Уверяю вас, хозяйка, что вы ошибаетесь на мой счет, – с достоинством проговорил Бенедикт и хотел добавить, что люди искали его благословения и целовали край рясы. Но тут он подумал, а не будут ли такие слова грехом гордыни. Ведь если Бог в наказание сделал его рабом, значит, он ждет от него смирения и терпения в посланных ему испытаниях.
Впрочем, особых испытаний пока и не было. Карим относился к нему очень сердечно, Садруддин-ока – равнодушно. Рано-опа хоть и шумела, но проницательный Бенедикт видел, что на самом деле женщина она добрая и чувствительная.
– Позвольте узнать, кто такой Ходжа Насреддин, на которого я похож?
– Я расскажу всем свою любимую притчу, – проговорил Карим. – Однажды на дороге Ходжу ограбили разбойники. Они отняли у него осла, отобрали деньги и начали его бить. Наконец Ходжа не вытерпел и воскликнул: «За что же вы меня бьете? Разве я не вовремя пришел или мало принес?»
Посмеявшись, каждый из присутствующих захотел рассказать свою историю о Ходже, и долго в темноте ночи слышался разговор и тихий смех.
Жизнь похожа на зебру, считают многие. Белая полоса. Черная полоса. Через несколько дней произошло незначительное на первый взгляд событие, которым закончилась белая полоса в жизни этих двух семей.
В пустом переулке между высокими глиняными заборами было тихо. Слышалось лишь щебетание птиц в густой листве деревьев, перевесивших свои ветки через дувалы.
Выйдя из калитки, Алтынгуль мела улицу перед домом и напевала. Мимо переулка проехал всадник. Секунду он наблюдал за склонившейся в работе девушкой и вдруг, пришпорив коня, вскачь влетел в переулок и оттеснил замечтавшуюся Алтынгуль от открытой калитки.
Преградив девушке дорогу разгоряченным конем, всадник пристально всмотрелся в ее лицо. Прикрыв лицо покрывалом, Алтынгуль бросалась то вправо, то влево, стараясь обежать коня и скрыться во дворе.
Наконец, стремительно метнувшись, девушка вбежала во двор и, захлопнув дверь, прислонилась к ней спиной. Ее сердце колотилось. Молодой джигит не торопясь развернул лихого гнедого коня и, довольный, покинул тихий переулок.