Плененная Иудея (сборник)
Шрифт:
– Что с вами, тетушка? – участливо спросила Алтынгуль, наклоняясь к женщине.
– Голова закружилась. Прикажи, красавица, подать воды.
На мгновение от голоса Бенедикта Алтынгуль задумалась, словно что-то припоминая, потом повернула голову и попросила сидящую рядом с ней старую рабыню подать воды. Недовольно ворча, рабыня пошла выполнять приказание. Ее ворчание на минуту отвлекло евнуха. Он отвернулся от Бенедикта, и тот, сразу решившись, зашептал:
– Это я, Бенедикт. Не показывай виду, что ты меня знаешь. Сразу как стемнеет, выйди в сад. Карим будет ждать тебя у восточной
Даже выйдя живым из ворот дворца, Бенедикт не верил чуду и шел, ежесекундно ожидая погони или грозного окрика. Окончательно он пришел в себя лишь в городе, присев на корточки возле большого хауза [55] и опустив руки в его прохладную воду. Ему очень хотелось умыться и смыть с себя страх, но он помнил о сурьме и белилах, о своем женском наряде и, встав, поспешил домой.
Ближе к вечеру из Караульских ворот Бухары медленно вышел торговый караван. Важно вышагивая, верблюды шли друг за другом. Их длинные тени двигались сбоку по желтой дороге. Пышные кисти нарядно раскачивались на узде первого верблюда. Небольшой колокол позвякивал на шее последнего. Тяжелые тюки, навьюченные на животных, покрывали полосатые паласы.
55
Хауз – искусственный водоем.
Вместе с караваном, стараясь не привлекать к себе внимания, выехали два всадника и не спеша двинулись по дороге. Карим сидел в седле ловко и уверенно, Бенедикт неуклюже заваливался то вперед, то назад.
С наступлением темноты они повернули в сторону, незаметно добрались до дворца Махмуд-хана и притаились в небольшом овраге недалеко от восточной стены.
Вдоль глиняных, словно гофрированных стен дворца ходили охранники. Двое из них встречались как раз в центре стены, перекидывались парой слов и расходились в стороны. Один шел вдоль стены влево, заворачивал за круглую угловую башню и шел еще какое-то время до встречи со стражей у ворот. Охранник, двигающийся вправо, тоже скрывался за углом. И несколько минут возле стены никого не было. А затем охранники возвращались. Вот эту недолгую паузу и хотел использовать Карим.
Как только в очередной раз стражники скрылись за поворотом, он встал и, держа в руках длинную прочную палку, бегом приблизился к стене и, легко оттолкнувшись, взлетел на стену. Но когда он опустился на нее, раздался довольно сильный звук удара. Бенедикт зажмурился, ему показалось, что такой стук должны были услышать не только охранники, но и жители города.
Карим подтянул вверх палку, перенес ее через забор. Потом и сам исчез за стеной. Из-за углов показались стражники. Они встретились и разошлись, ничего не заметив. Бенедикт облегченно вздохнул и приготовился ждать.
Вдруг он услышал легкое шуршание. Ужас ледяной рукой сдавил горло. Зашуршало с другой стороны. Бенедикт быстро повернул на звук голову, но увидеть что-либо в кромешной тьме черной южной ночи было невозможно, и это лишь усиливало панический страх. «Здесь же водятся ядовитые змеи и еще более ужасные скорпионы. Господи, спаси и помилуй. Ну как это случилось, что я, самый безобидный, самый тишайший
Спрыгнув в сад, Карим прислушался, затем скользнул за ствол дерева и затаился, ожидая и моля, чтобы Алтынгуль появилась раньше, чем взойдет луна, иначе при лунном свете им не удастся уйти незамеченными.
Ночную тишину сада нарушал шелест листвы и убаюкивающее журчание фонтана. Высоко в чернильном небе, просвечивая сквозь ветви деревьев, горели далекие созвездия.
Наконец он услышал негромкие голоса. Приближались двое – Алтынгуль и старая рабыня. Карим предвидел, что Алтынгуль придет не одна, и приготовился к этому.
– Что это за прихоть, – ворчала рабыня, – гулять в темноте.
– Я не могу заснуть. Мне душно в комнате. Может быть, прохладный ветер остудит мою голову и поможет заснуть, – отвечала девушка слегка дрожащим голосом.
– Не нравится мне все это, – засомневалась вдруг старуха. – Пойдем назад – или я крикну стражу.
Они как раз прошли мимо дерева, за которым стоял Карим. Юноша неслышно выскользнул из-за дерева и зажал старухе рот:
– Тихо, бабушка. Я не причиню вам зла. – И он впихнул в рот рабыне приготовленный платок.
Не имея возможности кричать, старуха лишь бешено вращала глазами. Связав женщине руки и ноги, Карим осторожно спрятал ее в кустах жасмина. Затем юноша взобрался на стену и притаился там, ожидая ухода стражников.
Алтынгуль была легкой как птичка, и все же втянуть ее на забор было непросто. Находясь на верху стены, девушка зацепилась бархатной туфелькой за выступ. Туфелька соскользнула с ноги девушки и осталась на кромке стены. Снимать ее оттуда не было времени. Охрана могла появиться в любую минуту.
Карим спрыгнул со стены, поймал прыгнувшую ему в руки девушку, и, пригнувшись, они помчались за низкий холм, где их ждал монах. Задыхаясь, упали на землю рядом с Бенедиктом. Но надо было спешить. Юноша помог девушке взобраться на коня и повернулся к Бенедикту.
– Прощай, Бенедикт. Я очень привязался к тебе. Спасибо тебе за все, – тепло произнес Карим.
– Прощай, Бенедикт, – тихо повторила Алтынгуль.
– Прощайте и спешите. Да будет легка ваша дорога.
Карим птицей взлетел в седло и, ведя на поводу лошадь девушки, двинулся в непроглядную ночь. Сначала был слышен стук подков по каменистой степи, но вскоре и он затих. Бенедикт остался в ночи один.
Не вовремя подувший ночной ветер подтолкнул висевшую на заборе бархатную туфельку Алтынгуль, и она равнодушно упала на землю перед опешившими на мгновение воинами охраны. Один из них поднял туфельку, повертел ее в руке, подняв голову, взглянул на забор и поднял тревогу.
Вдоль забора забегали люди с горящими факелами в руках. Замелькали огни в саду. Из ворот выехали всадники и группами помчались в разные стороны.
Забыв про змей и скорпионов, Бенедикт отполз подальше в степь и, пользуясь темнотой, поспешил в сторону городских ворот. Возле закрытых на ночь ворот всегда ночевали опоздавшие путники. И можно было найти себе место у дымного костра и, подремывая, дождаться утра. Утром ворота откроют и он вернется в город. Главное, успеть добраться до ворот и смешаться с бедняками.