Пленница Хозяина Жемчужных Холмов
Шрифт:
– Надеюсь, я не убила его. – дрожащими губами прошептала Алессандра, а Марсель бросился проверять.
– Жив. – заключил капитан, нащупав пульс на его шее, с уважением посмотрев на девушку.
– Тогда, прошу, привяжите его быстрее! – принцесса вернула лампу на место, а сама принялась помогать Марселю поднимать Закхарда на кровать. – Умоляю, спасите его…
– Я только схожу за цепью. – пообещал ей капитан. – Один момент, моя прекрасная леди. Один момент!
Глава 23
Казалось, песня, что он услышал словно издалека, зарождалась прямо в его груди, крохотным язычком пламени, танцующим прямо на рёбрах, живым цветком,
– Таира…
Его тихий шепот прозвенел в голове громом, и вот услужливая память уже нарисовала в разбушевавшемся воображении её лицо, широкую улыбку, вьющиеся светлые локоны, спадающие на лоб и щёки. Нежные пальцы касались его играючи, руки прижимали к себе. Так сладко и больно одновременно! Так невыносимо жестоко…
– Таира… - повторил он.
– Иди ко мне! – отвечала она, шутливо смеясь. – Ну же, идём!
Закхард дёрнулся, не раздумывая, но что-то мешало ему идти. Словно он был связан и не принадлежал себе. Тяжёлые путы окутывали руки и грудь, он и дышал-то с трудом, не то что был в состоянии подняться. Удивлённое понимание этого сменилось яростью. Дэригон дёрнулся изо всех сил, пытаясь высвободится, но железо оказалось прочней. Но сдаваться Закхард не собирался. Он знал, что ничего на свете не удержит его, если он на самом деле этого захочет!
Сконцентрировавшись, он напрягся изо всех сил, чувствуя, как повышается температура его тела, а сила увеличивается в разы. Ещё немного, и он вновь станет свободным! Ради неё, чтобы ещё хотя бы раз прижать эту женщину к груди…
– Милый, поторопись! – шептали родные губы, с которых не сходила добрая улыбка. – Я жду тебя, Зак, скорее, скорее…
И лорд Дэнривэл, сжав зубы, приготовился к последнему рывку.
***
Алессандра не отходила от Закхарда ни на секунду, кусая свои губы и заламывая руки, очень надеясь, что ей не сильно влетит от того, когда он очнётся. Нет, о своём решении оглушить упрямого мужчину она не жалела: Аллора много рассказывала ей о таинственных русалках, живущих в далёких морях, и о том, насколько могут быть коварными эти морские девы. Но принцесса опять же наивно всегда полагала, что это – сказка, и жила спокойно до этого самого дня, пока капитан Марсель не намекнул ей, что они могут запросто сожрать её дэригона. Но Алессандра не собиралась с этим мириться, и даже если сам лорд Дэнривэл был другого мнения.
План по «спасению» пришёл на ум хаотично, и раздумывать девушка долго не стала. Один меткий удар – спасибо лорду Гриуши, он в своё время научил её и не таким приёмам, и упрямец Закхард оказался лежащим у её ног. И принцесса очень надеялась, что он не очнётся, пока они не минуют Русалочьи острова, оказавшись в зоне недосягаемости для кровавых соблазнительниц.
На корабле было тихо – так тихо, что становилось жутко. Она была единственной женщиной на корабле и единственной, кто сейчас не был связан верёвками и цепями, ведь ундин не интересовали дочери земли, только сыновья, и те боялись их как огня.
Но Алессандре всё равно было страшно.
Когда она услышала первую песнь, вознесённую, казалось, из самых недр моря, то едва сдержалась, чтобы не поддаться
Закхард завозился в тот самый момент, как зазвучала звёздная песня. Его тело начало изгибаться, не открывая глаз, он пытался разорвать накрепко стянутые цепи, злясь и беспомощно дрожа, зовя кого-то по имени. И тогда, растерянную и напуганную принцессу, впервые уколола ревность, и она, едва ли не огорчилась, поняв, что была далеко не единственной женщиной в судьбе Закхарда. Конечно же, она всячески отвергала его, и вовсе не собиралась сдаваться на его милость, но… Но когда по имени он позвал не её, другую, что-то больно кольнуло в груди, и горечь заполонила собой всё её существо. Она не собиралась быть с ним, но и не собиралась отдавать его кому-то ещё! Потому что от одной мысли от этого ей становилось совершенно не по себе…
– Пусти! – страшно закричал он, а потом произошло и вовсе необъяснимое.
Цепи, цепи начали краснеть и раскаляться, как и сам лорд Дэнривэл. И вот тут Алессандра осознала, что такое настоящий страх.
– Закхард, нет! – закричала она, когда он с трудом, но поднялся, растягивая раскалившийся металл как обычную глину, что спал с него при очередном усилии.
Но тот не слушал. Он словно не слышал её, сразу же направившись к двери, практически вырвав засов, бросился на палубу.
***
– Закхард, прошу! Они убьют тебя!
Принцесса бросилась вдогонку, пытаясь схватить Закхарда, хоть как-то остановить, но он лишь отмахивался и грубо отталкивал девушку от себя.
В лицо ударил холодный ночной ветер. Луна, отражаясь в необъятном, тёмном как очи красавицы, море, серебрила его поверхность, и такой красоты Алессандра никогда в жизни ещё не видела. Голоса ундин стали сильнее, они пели, показавшись из воды, бесстыдно выставив тяжёлые обнажённые груди, которые не могли прикрыть ни морские волны, ни длинные мокрые волосы хвостатых дев.
Голоса-колокольчики протяжно зазвенели, и они принялись играть, словно огромные рыбы, выныривая из воды и с громкими всплесками вновь погружаясь в неё, взмахивая в воздухе серебристыми хвостами-плавниками. Глаза их блестели, что те звёзды, что сейчас наблюдали за смертными со своего вечного неба, и были столь же прекрасны и столь же бездушны.
Завидев приближавшегося к краю шхуны мужчину, ундины целенаправленно двинулись в его сторону. Их лица озарили улыбки, и они слаженно и протяжно затянули свою новую песню - такую, что даже у Алессандры мурашки пошли по коже.
Закхард же, казалось, внимая каждому их слову, жадно вслушивался в чарующую музыку, тяжело дыша и обливаясь потом. От него исходил жар, он словно горел невидимым огнём, и не сопротивлялся тянувшему его зову.
Русалки смеялись, маня его тонкими пальчиками, и теперь принцесса могла даже с такого расстояния различить два ряда острых зубов, что невозможно было скрыть за широкими плотоядными улыбками ундин.
– Иди к нам! – весло звали они, почти не обращая внимания за наблюдавшей за ними девушкой. – Любимый, мы тебя ждём!