Пленница Хозяина Жемчужных Холмов
Шрифт:
Но Закхард уже вскочил на ноги, готовясь к бою. На время придётся забыть и о качке, и о тошноте, что продолжала подступать к горлу. Сейчас главное добиться своего…
– Ну что, съел? – подначил его Марсело, готовясь опять к наступлению, перестав прикидываться дураком. – Я всегда беру то, что мне хочется!
– Не в этот раз! – отозвался дэригон, и набросился первым.
Между мужчинами завязалась драка, и Закхард с удивлением отметил, что противник ему достался достойный – в плане силы, и совершенно непредсказуемый в бою. Он не гнушался подножками и злорадно улюлюкал, когда его подлость удавалась,
В какой-то момент Марселю удалось сладить с Закхардом, и теперь уже он, прижав противника к стенке, злорадно прошипел ему в лицо:
– Ты хоть знаешь, с кем ты связался?!
На что дэригон, усмехнувшись, ответил ему тем же.
– А ты знаешь, с кем связался?
Глаза Марселя вспыхнули огнём – необычным, синим, опасным, но тут же Закхард остудил его пыл и обжёг руки, загоревшись настоящим, живым пламенем, рисковавшим спалить здесь всё…
– Повелитель… - только и смог прошептать Марсело, когда тот, не обращая на его слова внимания, уже вошёл во вкус намереваясь зажечь по полной. – Остановись!
Он схватил Закхарда, попутно борясь с ним, не обращая внимания на боль от ожогов, прижал к себе, словно в танце, потянул к борту, и вместе с ним рухнул в воду, скрывшись в ней с головой, на долгие мгновения, возможно, показавшиеся кому-то вечностью…
***
– Закхард!
Этот крик прокатился над морем болезненным зовом, надеждой, что была на грани отчаяния.
Алессандра так перегнулась через борт, что сама едва не кувыркнулась через него, до боли в глазах всматриваясь в поверхность воды, надеясь как можно скорее отыскать взглядом того, о ком единственно волновалась в этот самый миг. Она молилась Великим тихим шепотом, в надежде, что они услышат её. Прибежавшие матросы что-то кричали друг другу, решая, что делать, но делать ничего не пришлось. Ибо через несколько секунд над поверхностью воды появились две мокрые головы - капитана и дэригона, мужчины подплыли к кораблю, и радостная команда помогла им подняться обратно на корабль.
Алессандра подскочила к ним, бросившись на шею лорду Дэнривэлу, с одежды и волос которого, стекала вода, но тут же, испугавшись своего порывы, сделала шаг назад, смущённо убрав руки за спину.
– Как вы оказались в воде?! – порывисто воскликнула она, пытливо заглядывая в лица обоих.
Но мужчины, переглянувшись, как-то не спешили с ответом, явно сговорившись. Конечно, и оправдываться они перед ней не были должны, и всё же, она переживала, она ждала…
Первым нашёлся капитан Марсель, весело дрожа и постукивая не попадающими друг на друга от холода зубами.
– Мы просто решили искупаться, правда, лорд Зак? – и он хитро и вполне дружелюбно подмигнул своему недавнему противнику, для наглядности приобняв его за плечи. – Погода-то хорошая, вон, какие денёчки стоят!
При этом его знобило от холодной воды, и он не мог даже справится с этой дрожью. А вот от Закхарда, напротив, шёл пар, он не дрожал от холода, и, кажется, вообще не испытывал никаких неприятных ощущений. Разве что слишком пристальный и недоверчивый взгляд принцессы его слегка настораживал
– Вам нужно переодеться. – наконец, заключила Алессандра. – Обоим.
– Да! – всё ещё пытаясь казаться непринуждённым и весёлым, просипел синеющий Марсель. – Пожалуй, что так…
– Пойдём в нашу каюту. – лорд Дэнривэл по-хозяйски сцапал девушку за руку, потянув на себя.
«А он совсем не замёрз, ни капельки» - пришло на ум Алессандре, что ощущала сейчас на своей коже горячие пальцы дэригона, бережно, но крепко сжимающие её запястья. – «И это при том, что капитан Марсель вот-вот околеет от холода».
Всё это было странно, но свои сомнения и предположения девушка пока решила оставить при себе. Ведь, если говорить честно, странности водились за ними обоими. И, если откровенного разговора было не избежать, то и говорить честно придётся им двоим – а она не знала, что ей сказать. Огонь, которым она подпалила сухую листву в мёртвой деревне, возник сам по себе из её ладоней…
Но что это было?
Что?
***
В небольшой тесной каютке, что была выделена им двоим по настоянию лорда Дэнривэла, Закхарду сразу же стало душно. Тошнота возвращалась, но сейчас, когда Алессандра была рядом, он мог хотя бы быть спокойным за неё, и молча страдать от качки, добивавшей его с самого начала морского путешествия.
Когда он начал снимать с себя мокрую одежду, принцесса тихонько ойкнула, отворачиваясь, и что-то пробурчала себе под нос крайне осуждающее. Но Закхарду сейчас было всё равно. Ему нужно было лечь как можно скорее.
– Ты уже видела меня… без всего. – подначил девушку дэригон, не собираясь смущаться от слова совсем. – Не знал, что я настолько ужасен, что ты готова смотреть на обшарпанную стену каюты, но только не в мою сторону…
«Боже, что я несу» - подумал он затуманенным сознанием. Но Закхард сейчас настолько плохо себя чувствовал, что ему было всё равно даже на собственные мысли.
– Вы не ужасный. – подала голос Алессандра, страшно смущаясь. – Просто это… неприлично. Вы – мужчина, я – незамужняя девушка…
Должно быть, её щёки и уши уже полыхали красным, но лорда Дэнривэла это хоть немного отвлекало. Полумрак помещения, в котором они сейчас находились, не позволял видеть подробностей, зато можно было представить себе это. А ещё то, что девушка всё же повернётся сейчас к нему, отбросит ненужный стыд и подойдёт ближе. Ещё ближе…
Похоже, навязчивое желание переросло в стойкую галлюцинацию. Закхард увидел Алессандру близко, так близко, что сердце пропустило удар. Она смотрела чуть застенчиво, но всё же смело, и больше не пыталась спрятать взгляда.
А потом её прохладная ладонь легла ему на лоб.
– Вам плохо… - прошептала она обеспокоенно.
Закхард расплылся в болезненной улыбке.
– Это просто морская болезнь. Но мне лучше, когда ты рядом. Не уходи, пожалуйста…
Его ладонь накрыла её, и дэригон блаженно прикрыл глаза. Но иллюзия не хотела сидеть молча, и продолжила разговор.
– Что же всё-таки произошло между Вами и капитаном? – задумчиво произнесла она.
Если бы это была сама принцесса, лорд Дэнривэл ни за что бы ни сказал ей об этом. Но его так тянуло поговорить с девушкой, что её иллюзии, порождённой его больным мозгом, он мог сознаться в чём угодно.