Пленница страсти
Шрифт:
Конечно, это будет нелегко. Она всеми силами сопротивлялась, боясь признать, что ей действительно хорошо с ним. Даже сейчас, когда она подавала ему чашку с чаем и их пальцы соприкоснулись, Аврора отдернула руку, словно обожглась. Она избегала его взгляда.
Николас почувствовал, что его решимость становится сильнее. Ей нужно помочь, хоть сама она этого и не понимает.
— Так ты хочешь прожить всю свою жизнь, прячась за траурной вуалью?
Ее голубые глаза
— Что ты имеешь в виду?
— Ты живешь, как в тюрьме. Возможно, ты не сама ее создала, но ты ведешь себя так, как того требует общество, не смея ни на шаг отступить от норм морали и традиций.
— И что плохого в том, чтобы следовать традициям?
— Они делают из тебя старуху раньше времени.
Аврора нахмурилась.
— Я не ты, Николас. Я хочу тихой, спокойной жизни.
— Я так не думаю. Почему тогда ты пришла мне на выручку и вышла замуж за незнакомца?
— Так сложились обстоятельства. А сейчас меня полностью устраивает мое существование.
— Серьезно?
— Да. Меня устраивает моя жизнь, несмотря на временные ограничения. Мой дом, может, и меньше, чем у моего отца, но он тем не менее требует ухода. Я часто пишу письма. Ко мне постоянно заходят в гости мои друзья. Я много читаю. Каждый день езжу верхом…
— А, ну да, это же твой тайный грех. А какие еще тайные желания ты имеешь, Аврора?
Она пропустила его намек мимо ушей.
— У меня есть то, о чем я всегда мечтала — независимость.
— Не думаю, что это можно назвать независимостью. Ты живешь в постоянном страхе, что кто-то подумает о тебе плохо. Ты не можешь выйти в свет, не закрыв лицо траурной вуалью, а после заката тебе вообще нельзя покидать дом. Признай, ты ведь чувствуешь себя здесь, как в клетке.
— Возможно, но я не хочу становиться посмешищем. То, что позволено мужчине, не разрешено женщине, тем более если она вдова.
Николас решительно посмотрел ей в глаза.
— Либо ты пытаешься обмануть себя, либо сама не знаешь, чего лишаешься на самом деле. Думаю, в тебе живут две женщины. Одна боготворит общественные правила и устои, слепо следуя им, а другая мчится по парку на лошади, обгоняя ветер, и страстно отдается незнакомцу.
По выражению ее лица он видел, что задел ее чувствительное место.
— Я думаю, что в глубине души тебе хочется сбежать из этой тюрьмы, обрести свободу, но ты боишься сделать первый шаг.
Аврора ничего ему не ответила, и тогда Николас вытащил из кармана книгу и положил перед ней на стол. Аврора, словно зачарованная, уставилась на нее.
— Я все время думал о тебе, читая эту книгу. Ты так
— Не вижу никакого сходства, — отрезала Аврора, смутившись при этой мысли. — Мы же совсем разные. Она была француженкой, которую пленили корсары и продали в гарем. У нее не было выбора, кроме как стать наложницей и делать то, на что не согласилась бы ни одна уважающая себя леди.
— Она ничего не знала об интимной жизни, пока не встретила мужчину, способного зажечь в ней огонь страсти.
— Да. И… она стала пленницей собственных желаний.
Николас внимательно посмотрел на Аврору, прищурив глаза.
— А тебе никогда не хотелось самой испытать подобные чувства? Узнать, что это такое — сильно любить кого-то?
Ее губы приоткрылись, но она не издала ни звука. Николас понял, что он близок к истине.
— Мне это было интересно, — признался он. — Мой отец пытался объяснить то, что он чувствовал к матери Рейвен. Он сказал, что если я прочту книгу, то все пойму.
Аврора опустила глаза, и на ее светлой коже проступил румянец.
— Это захватывающая история, — сказала она. — Но их любовь была обречена. Француженка подарила сердце своему господину, и это сломало ее судьбу.
— Но она никогда не жалела о том, что полюбила его.
— Я вынесла из этой книги абсолютно другой урок. Глупо отдаваться мужчине не только телом, но и душой, — ответила Аврора, но в ее голосе слышалась неуверенность.
— Мой отец говорил, что лучше познать недолгую страсть, чем не знать ее вообще.
Аврора колебалась.
— И посмотри, к чему это привело. Он всю жизнь мечтал о женщине, с которой не мог быть вместе.
Она покачала головой. Николасу казалось, что она пытается убедить не только его, но и себя.
— Лучше не отдавать никому своего сердца, чтобы его не разбили вдребезги.
Ник взглянул на ее прекрасные, упрямо сжатые губы. Как бы ему хотелось коснуться их, заставить ее забыть о своем упрямстве и отдаться ему…
Он нервно вздохнул, представляя себе, как бы он насладился ее телом.
— И все же мне кажется, что ты похожа на героиню этой книги, Аврора. В вас обеих есть скрытый огонь, только нужно его разжечь.
Дрожащей рукой она поставила чашку на стол.
— Извини, но ты ошибаешься.
Николас продолжал смотреть ей прямо в глаза.
— Что тебя так пугает? Что в те редкие минуты, когда ты позволяешь страсти овладеть тобой, ты забываешь обо всем остальном? Или может, ты боишься, что это разобьет стену, которой ты отгородилась от окружающего тебя мира?