Пленница страсти
Шрифт:
— Я хочу тебя так сильно совсем не поэтому.
— Тогда почему? — спросила Аврора. Несмотря ни на что ей было любопытно услышать, о чем он думает.
— Мне и самому было бы интересно это узнать, — ответил Николас с несвойственной ему серьезностью. — Я еще никогда не привязывался так ни к одной женщине.
— То, что ты чувствуешь, это простая мужская…
— Похоть? — Он усмехнулся. — Я бы не сказал, что она такая уж простая. Да и дело не только в похоти. Это больше, чем просто физическое желание.
—
— Я стараюсь, но не могу приказать собственному воображению. Ты знаешь, как часто я представляю тебя обнаженной в своих объятиях?
— Николас!
— Фу, как некрасиво — разве так сложно запомнить, что меня зовут Брендон?
— Если ты не будешь вести себя прилично, я потребую отвезти меня обратно, — сердито прошептала Аврора.
Его лицо стало серьезным.
— Хочешь верь, а хочешь — нет, но сегодня я решил вести себя прилично. Могу дать слово, я не задумал ничего плохого. Просто мне хочется, чтобы ты почувствовала себя свободной, хотя бы ненадолго.
Аврора не знала, доверять ему или нет, но когда Николас повернулся к ней, в его глазах не было даже намека на насмешку.
— Рейвен волнуется за тебя. Она считает, что ты очень одинока и нуждаешься в компании.
— Значит, Рейвен ошибается. И даже если бы мне действительно не хватало общения, то вряд ли я позвала бы тебя, человека, который ведет себя так нахально.
— Мне кажется, после того как ты прожила всю жизнь со своим отцом, боясь сделать лишний шаг, нахальство будет тебе даже приятно. Я не думаю, что тебе понравилось бы, если бы я обращался с тобой так, словно ты стеклянная.
— Знаешь, чего я действительно хочу? Чтобы ты научился уважать мое мнение, — холодно сказала Аврора, — вместо того чтобы диктовать мне свои условия. Ты сам сказал, что я спасла тебе жизнь. Думаю, я заслужила, чтобы ты хоть немного думал о том, чего хочу я.
— Я думаю об этом, милая. Я думаю о твоем благополучии. Признайся, ты чувствуешь себя живой, находясь рядом со мной. Мое присутствие волнует тебя.
— А может быть, я не желаю, чтобы меня волновали?
— Да ладно тебе, ты что, действительно хочешь сказать, что тебе со мной плохо? Что ты бы с большим удовольствием лежала в своей постели, чем наслаждалась поездкой по ночному городу?
Поездка действительно была прекрасной. Аврора взглянула на луну, чувствуя, как ее мягкое сияние успокаивает нервы.
Словно по обоюдному согласию, они с Николасом молчали еще некоторое время. Когда они наконец подъехали к входу в Гайд-парк, Николас свернул на мощеную дорогу.
— Насколько я понимаю, ты привез меня сюда с какой-то целью, — насмешливо проговорила Аврора.
— Увидишь, — загадочно ответил он.
Они проехали еще немного, пока не показалось
Николас молча проехал сквозь каштановую рощицу, выехал на лужайку и остановил лошадей.
Несколько минут Аврора сидела, не в силах что-либо сказать.
— Я еще никогда не видела парк таким тихим и прекрасным, — наконец призналась она.
— Ты многого не видела. Не хочешь присесть у воды?
Когда она кивнула, Николас привязал поводья к низко растущей ветви, а затем подошел к Авроре и, обхватив ее за талию, помог ей спуститься. Его прикосновение обжигало ее кожу, и Аврора заметила, что он тоже поспешно отдернул руку, словно почувствовав то же самое.
— На тебе нет корсета, — глухо пробормотал он.
— У меня не было времени, чтобы надеть его, — ответила Аврора, покраснев.
— Тогда я притворюсь, будто ничего не заметил.
Достав из экипажа одеяло, Ник расстелил его на берегу и, когда Аврора села, устроился возле нее.
Некоторое время они сидели, глядя на озеро.
— Тут так красиво.
— Да.
Когда он сказал это, Аврора поняла, что Николас смотрел не на воду, а на нее.
Обхватив колени руками, Аврора взглянула на луну, окруженную серебристым туманом. Ночной ветер приносил с собой запахи влажной земли и травы.
— Спасибо, что привез меня сюда.
— Рад, что тебе понравилось.
Он помолчал, потом продолжил:
— У меня были причины сделать это. Я хотел показать тебе, что ты теряешь, сидя взаперти.
— Да? — пробормотала она, уже не чувствуя раздражения.
— Я готов поспорить на половину моего состояния, что как только ты узнаешь, что значит настоящая свобода, то уже не сможешь вернуться к прежней однообразной, серой жизни.
Аврора невольно улыбнулась.
— А ты, я вижу, все еще считаешь, что я недовольна жизнью.
— Да, и думаю, что ты это понимаешь. В глубине души ты чувствуешь себя одинокой, но не хочешь это признать.
Его слова определенно были справедливыми, и Авроре было больно это признавать. Несмотря на то что она убеждала себя в обратном, она все равно чувствовала, что ей недостает общения.
Николас не сводил с нее глаз. Аврора знала, что он изучает ее, стараясь выведать ее секреты.
— Уверен, что если бы ты иногда рисковала, то чувствовала бы себя намного лучше, — мягко сказал он. — Если бы ты делала то, что тебе по душе, и не думала о последствиях.
Аврора поежилась — эта тема была ей неприятна.
— Как ты? Рискуя жизнью, приезжать в страну, где за твою голову назначена награда?
— Почему бы и нет?
— Не думаю, что чувство опасности делает людей счастливыми.