Пленница. Дар жизни
Шрифт:
Я взглянула на мужчину, что мирно спал передо мной. За жизнь этого незнакомца ты отдала свою свободу… В глазах защипало, когда я поняла, что не смогу уехать. Дар жизни высосал из меня все силы. Теперь, в зимнем лесу я долго не протяну, мне не уйти далеко. И остаться здесь нельзя: когда меня будут искать, то быстро обнаружат эту хижину. Мне придется вернуться. Я спасла жизнь своему врагу, но обрекла себя. Лучше бы он никогда не попадался мне на пути.
Слезы жгли глаза, но я старалась взять себя в руки. Если уж я спасла его, значит так и должно было случиться. Успокоив себя, я подсунула ладонь под щеку и принялась рассматривать незнакомца. Бесспорно,
Любопытство одолевало меня, и, не в силах ему противостоять, я откинула укрывавшие нас шкуры. Южанин был прекрасен. Я видела раньше обнаженных по пояс мужчин, но они не могли сравниться с этим. Я украдкой взглянула на лицо Теара, и, убедившись, что он спит, коснулась его твердого плеча.
Сердце громко стучало. Мне предстояла вернуться домой и выйти замуж за обрюзгшего пьяницу. Никогда рядом со мной не будет лежать такой мужчина. Никогда больше я не смогу коснуться твердых как камень мышц. Моя рука скользнула ниже, и я коснулась рельефного живота. Кровь прилила к щекам, вся кожа запылала. Смутившись своих чувств, я одернула руку и подняла глаза.
Теар не спал. Глубокие черные глаза впились в меня жадным взглядом. Я невольно охнула, и хотела отодвинуться, но южанин перехватил мою руку и прижал к своим губам. Комната растворилась и исчезла, я не видела перед собой ничего, кроме бесконечной бездны черных глаз. «Что ты наделала, глупая, — мысленно осудила себя. — Тебе конец.»
Я должна была вскочить, вырваться из этого плена, но я ничего не могла поделать с собой. Я тонула в его завораживающем взгляде. Теар отпустил мою руку и медленно поднес свою к моему лицо. Он нежно коснулся щеки, провел пальцами по линии губ. Мысли в моей голове лихорадочно заплясали. Сегодня утром я снова буду дома, никто даже не заметит моей ночной прогулки. А через пару дней я надену свадебное платье и выйду к алтарю. Я проживу свою жизнь с жестоким пьяницей, который годится мне в отцы. Я рожу ему кучу наследников, а в благодарность он будет избивать меня и мучать. Никогда больше никто не коснется меня с такой нежностью.
Я закрыла глаза и робко коснулась губами его губ. Он замер и резко выдохнул, его горячее дыхание обожгло мне губы. Я испугалась, что совершила ошибку, и попыталась отстраниться. Но Теар крепко обхватил ладонями мое лицо, и его губы жадно смяли мои. Голова закружилась.
«Это ошибка, ошибка, — металась я в мыслях. — Блэквуд убьет меня, если я не достанусь ему невинной.» Но разве это важно? Вряд ли наша первая ночь будет прекрасной. Вряд ли я получу хоть каплю любви в этом браке. Лорд Блэквуд не зря славится своим пристрастием к жестоким утехам. Не зря две предыдущие жены покончили с собой. Нет, он не убьет меня. Слишком ценен мой дар, слишком важен союз наших земель. Но мою жизнь он превратит в ад, не сомневаюсь. Так пусть моя первая ночь с мужчиной будет наполнена не болью и слезами…
И я ответила на поцелуй со всей страстью, что могла вложить. Я наслаждалась прикосновениями его горячих рук на своем теле. Прерывисто выдохнула, когда его губы коснулись моих напряженных
Я тяжело дыхала, пытаясь восстановить дыхание. Неужели это так и происходит? Неужели это то, о чем судачили замужние подружки, когда думали, что я их не слышу?
Теар поднял голову, и я подумала, что сейчас он просто ляжет в постель. Но он приблизился к моему лицу и медленно поцеловал. Я почувствовала, как между моих ног снова стягивается тугой узел. Я потерлась бедрами о него, и мужчина застонал. Я чувствовала, что несмотря на разрядку, чего-то не хватает. Внутри себя я ощущала вязкую пустоту.
Теар впился пальцами в мои горячие бедра и резко вошел в меня. Я охнула от резкой боли, слеза скатилась по моей щеке, и я зажмурила глаза. Мужчина замер. Когда я открыла глаза, он с недоумением смотрел на меня затуманенными глазами.
— Прости, — прошептал мужчина и накрыл мои губы своими. Боль отступала, когда я почувствовала толчок внутри себя. Казалось, что меня распирает изнутри, там просто нет места. Но постепенно я вновь стала ощущать нестерпимый жар между ног, горячее напряжение. Теар двигался внутри меня, но напряжение только нарастало, пока не взорвалось тысячью феерверков. Кажется, я кричала, когда южанин с еще большей силой вонзился в меня и громко застонал.
Неизвестно сколько мы пролежали, сплетясь телами. Теар гладил мое лицо, когда его рука обмякла и замерла. Я открыла глаза и взглянула на него. Южанин мирно спал. Я не стала сразу выбираться из его крепких объятий. Хотелось еще чуть-чуть побыть в кольце его твердых рук. Но рассвет неумолимо приближался, и я выскользнула из тягучего плена.
Я замоталась в шкуру и села у очага. Пошерудив кочергой, смогла расшевелить угли, и слабенький огонек вновь заплясал. Я смотрела на своего любовника, на его мирный сон и не могла поверить, что сделала это. Когда первые лучи солнца высветлили непроглядную тьму, я поднялась со стула и оделась. Пришло время уходить.
5
Теар
Нельзя сказать, что эта битва была проиграна. Выигравших просто не оказалось. Когда северяне напали на нас, была глубокая ночь. Часовых сняли тихо, и нападение стало неожиданностью для нас. Мое войско превосходило северян почти втрое, но нас это не спасло. Заспанные войны выскакивали из палаток и тут же погибали, не успев и махнуть мечом. Слишком много погибло прежде, чем мы начали давать отпор. Но когда мы полноценно приняли бой, северяне не смогли нам противостоять.
Убивая всех на своем пути, я пробивался к магам с даром огня. В выживших нашел только троих, но и их хватило, чтобы зажечь лагерь. Огонь кольцом окружил палатки, и при свете наши войны стали видеть своих противников. Северяне потеряли преимущество. Их войско, вооруженное хуже южан, начало заметно редеть. Но и мы к тому моменту почти всех потеряли. Когда противников осталось не больше пары десятков, я услышал, как затрубил рог. Северяне кинулись отступать в лес.
— Не преследовать! — я дал команду, чтобы остановить остатки своего войска, кинувшегося преследовать врагов. Нас оставалось чуть больше двух сотен — почти половина былого войска.