Пленница. Дар жизни
Шрифт:
— Я могу помочь, — тихо обратилась я к главному.
Роул, так звали командира отряда, с пренебрежением оглядел меня и отвернулся. На протяжении всего пути он постоянно грязно шутил и громко смеялся над собственными шутками. Сейчас он был серьезен как никогда.
— Ему никто не может помочь.
— Я могу.
— И что ты сделаешь? Отсосешь ему напоследок, чтоб было не так грустно умирать? — Роул сплюнул на землю и отвернулся.
— Нет, — я покраснела от злости. Его солдат умирал, а он даже не хотел дать ему шанс. — Я залечу его рану.
— Ты видела его рану,
— Но я могу! — я в ярости стукнула воина по огромной спине, и тот удивленно повернулся.
— Просто дайте мне помочь ему. Я клянусь, он будет жить. — уже спокойно попросила.
— Брешешь. Зачем тебе лечить его, чужеземка? Ты просто хочешь убить его сама, или помучить перед смертью. Вы все магички кровожадные.
— Но если он все равно умирает, то какая разница? — я заглянула в полные смятения глаза командира. — Прошу вас.
— Бездна с тобой, пошли.
Солдаты с любопытством столпились вокруг, когда я приблизилась к раненому. Растерев руки, я зажгла искры. Мои сила давно пробудилась полностью, и теперь я могла спокойно использовать все десять искр.
— Держите его крепче, — бросила я солдатам, но никто не шевельнулся. Как завороженные они смотрели на мои руки.
— Что встали, держите Томса крепче! — рявкнул Роул, и пара солдат спешно подбежали к умирающему.
Я приступила к заживлению. Пострадавший перестал стонать, и теперь он громко кричал от обжигающей силы искр. Он метался, но его товарищи крепко держали его. Я слышала, как возбужденно шепчутся вокруг южане, но не обращала внимания. Я вся была поглощена процессом. Наконец, рана была затянута полностью, а на теле солдата миллионами искр засверкала золотистая нить. Я погасила искры на пальцах. Голова кружилась, но это была мизерная плата за такое сложное исцеление.
— Это же дар жизни, — Роул с восхищением смотрел на меня. Я промолчала и направилась к обозу. В первые секунды я обрадовалась, что спасла этого мужчину от неминуемой смерти. Но постепенно приходило чувство вины. Эти люди — южане. Они мои враги, которые годами убивали моих земляков. Я должна была оставить умирать этого солдата. Но разве я могла…
Кабана притащили из леса и насадили на вертел. По лагерю разносился упоительных запах жареного мяса. Южане пили вино у костра и пели песни. Они радовались спасению товарища и, конечно же, предстоящему сытному ужину.
Когда кабан был готов, все уселись у костра. Только Роулотделился от толпы и с миской в руках направился ко мне.
— Это свиная лопатка — самая вкусная часть, — командир протянул мне миску, и я кивнула в знак благодарности. — Ты обладаешь великим даром, госпожа.
Воин с восхищением смотрел на меня. Теперь в его тоне не было слышно былого пренебрежения. Я молча жевала свинину, не желая поддерживать этот разговор.
— Боги помогут, и через месяцок-другой Томс уже встанет на ноги. Будет лучше, чем прежде. — Роула не беспокоило мое молчание.
— Пусть он едет в обозе со мной, я его быстро восстановлю, — буркнула я под нос и тут же пожалела о сказанном. Ну какая я северянка?
— Вы невероятная женщина, — Роул вскочил на ноги, глядя на меня с восхищением. Поддавшись порыву, он схватил мою руку, испачканную в свином жиру, и смачно поцеловал. Пока я пыталась отойти от шока, командир широким шагом покинул меня, чтобы отдать распоряжения.
**
До столицы оставалось не больше пяти дней пути. Я с восхищением смотрела на южные земли. Здесь, несмотря на зимний период, было очень тепло. Я уже не надевала свой подбитый мехом плащ, а рукава на платье пришлось оторвать. Иногда мимо моего носа пролетали бабочки, а на привале можно было рвать сочные фрукты прямо с дерева и обедать ими.
Томс ехал со мной в обозе почти до конца. Я прикладывала руки к его груди, чтобы напитать силой. Когда резерв заканчивался, я восстанавливалась несколько часов, а потом повторяла процедуру. Томс смотрел на меня с восхищением и каждый раз искренне благодарил. Уже на следующий день он мог садиться в телеге и есть самостоятельно. Порой я ловила его взгляд на себе, и мне казалось, что в нем читалась влюбленность.
— Я так благодарен вам, госпожа. Я никогда не смогу расплатиться с вами.
— Мне ничего не нужно, Томс. — я смущенно отводила глаза и рассматривала южный пейзаж по пути.
— Вы бывали в землях Красной Реки, госпожа? Я родом оттуда. Мой отец растит самый вкусный виноград в Асшерии. Если вы будете когда-нибудь там, непременно заезжайте на нашу виноградарню. Мои родители будут счастливы с вами познакомиться.
— Я северянка, Томс.
— Они будут так счастливы, и так благодарны вам. Мы угостим вас самым лучшим вином и самым спелым виноградом. Вы обязательно должны приехать, — Томса ни капли не смутил мой ответ, и он продолжал восторженно рассказывать про родные земли.
Я слушала с любопытством, стараясь почувствовать все, что он описывал: горяий сухой ветер, шелковистость трав на лугу, теплоту объятий Красной Реки, сладкий вкус винограда и терпкий вкус вина. Так проводили мы оставшиеся пять дней пути.
Остальные южане тоже стали относиться ко мне с почтением. Они перестали шутить и делать намеки. Когда я сталкивалась с кем-нибудь из них взглядом, тот почтительно кивал. Роул выбирал для меня лучшие порции еды, угощал вином. Часто он подъезжал к обозу и ехал рядом, рассказывая веселые истории из своей жизни. Он очень любил поболтать, но еще больше любил посмеяться. В этой обстановке я стала забывать, что я всего лишь пленница.
В дне пути от королевского дворца Асшерии, на нас напали разбойники. На удивление они были хорошо вооружены, и среди них был даже маг с даром воды. Но отряд Роула был хорошо подготовлен, и разбойники пали, не успев никого убить. Тем не менее, несколько южан пострадали, а командир получил серьезное ранение.
— Подержите его, — скомандовала я солдатам, собираясь лечить Роула. Тот зажимал огромную рану на руке, кровь бежала меж его пальцев.
— Не надо меня держать, — командир презрительно скривился, и строго глянул на двух подбежавших солдат так, что те остановились как вкопанные.