Пленники Черного леса
Шрифт:
лучи солнца нет-нет, да и проникали сюда, вниз, рассыпаясь золотистыми пятнами по
редкой лесной траве, явно не избалованной солнечным изобилием.
Настроение людей тоже заметно улучшилось, несмотря на недавнюю страшную
гибель товарища. Они были воинами, и смерть всегда бродила неподалёку от них…
потому-то люди и стремились жить одним лишь сегодняшним днём, стараясь взять от
него, что только можно, пусть это будет всего только яркий солнечный зайчик на
дороге, тем радостнее смотреть на него сейчас, после вчерашнего ненастья. Впрочем,
нападение оборотней не было забыто – люди держались особенно насторожено, несколько
воинов по-прежнему сжимали в руках заряженные арбалеты.
Стиву очень хотелось надеяться, что постепенное изменение ландшафта – верный
признак того, что они уже приблизились к границе Чёрного леса и, может быть, сегодня к
вечеру смогут оказаться вне его пределов. Но когда юноша поделился своими
соображениями с Гэлом, ехавшим рядом, тот только невесело рассмеялся и отрицательно
покачал головой.
– Не хотелось бы сильно разочаровывать тебя, малыш, - произнёс он мягко и даже
с нотками сожаления в голосе, - но до границ Чёрного леса ещё ох как далёко! Мы,
собственно, ещё и не въехали в него по-настоящему…
Стив промолчал, но про себя подумал, что Гэл всё-таки преувеличивает. Ну, пусть
не сегодня… хоть завтра должны же они, наконец, выбраться из проклятого этого места!
Не может же этот лес тянуться до бесконечности!
Или может?
Рээб, ехавший впереди, вдруг попридержал свою лошадь, и Стиву ничего не
оставалось, как только последовать его примеру. Воины позади их тоже постепенно
останавливались, не понимая, в чём собственно дело. Послышались встревоженные
возгласы.
Впрочем, ничего страшного не произошло, просто впереди оказалась развилка и
обе дороги были совершенно одинаковы, так что неизвестно было по какой из них
двигаться отряду дальше.
Вытащив из дорожной сумки потёртый кусок пергамента, Рээб принялся
тщательно его изучать.
– Никакой развилки тут быть не должно! – произнёс он, наконец, упавшим
голосом. – На карте вообще нет развилок!
– Этой карте лет сто! – Гаай насмешливо хмыкнул. – А может и все двести! Как
можно верить такой древности!
14
Рээб пожал плечами, торопливо спрятал пергамент в сумку.
– Другой у нас всё равно нет! – буркнул он с раздражением. – А эта до настоящего
времени нас не подводила!
– До настоящего времени! – прервал его Гаай. – Ну, а в настоящее время, что
делать будем?
Не отвечая, Рээб вновь вытащил карту, принялся
Стиву очень хотелось хоть мельком, хоть глазом одним взглянуть на старинную
эту карту, просто, чтобы попытаться определить, где именно они сейчас находятся, в
какой из частей Чёрного этого леса. Но предводители были явно не в духе, и, кажется,
даже в чём-то упрекали друг друга, и Стив так и не решился осуществить своё намерение.
Более того: повернув лошадь, он попытался, насколько это было возможно, отдалиться
от них как можно дальше, давая возможность начальству решить возникшие между ними
проблемы наедине и без излишних свидетелей.
Проблемы свои начальство решило на удивление быстро. Сначала Гаай, а за ним и
Рээб, свернули на правое ответвление дороги, и воины послушно потянулись вслед за
предводителями. Впрочем, не все…
– Почему мы свернули сюда, Рээб?! – выкрикнул из задних рядов пожилой воин с
длинной седой бородой и с головой, кое-как перевязанной окровавленными тряпками. –
Ты что, так уверен, что именно это направление приведёт нас домой?!
Рээб ничего не ответил, а Гаай, круто повернувшись в седле, внимательно и с
некоторым даже удивлением посмотрел в сторону седобородого воина.
– Мы свернули сюда, потому, что мы так решили! – произнёс он с холодным
высокомерием в голосе, всячески подчёркивая это самое «мы». – А решили мы так
потому, что вы сами выбрали нас своими предводителями и этим дали нам право решать!
Впрочем, - Гаай усмехнулся, но глаза его не улыбались, они смотрели на седобородого
воина с прежним холодным выражением, - тебя никто не задерживает, старик! Можешь
свободно ехать по той дороге, которую выберешь для себя сам! Я разрешаю!
– Кром! – приподнявшись на стременах, выкрикнул седобородый. – Меня зовут
Кром, а не старик!
– Я запомню! – с какой-то скрытой угрозой в голосе пообещал Гаай и,
отвернувшись, дёрнул поводья, ускоряя ход лошади и давая седобородому понять, что
разговор с ним окончен.
На Стива эта короткая стычка произвела крайне неприятное, и даже гнетущее
впечатление. Поведение этого старика Крома было явно вызывающим и совершенно даже
недопустимым в боевых условиях, в коих небольшой отряд уцелевших воинов по-
прежнему находился. Не удивительно, что Гаай вышел из себя. Впрочем, он-то из себя
почти не вышел, наоборот, Гаай вёл себя так, как и следует вести истинному
предводителю, не опускаясь до перебранки с простым воином. Да и в чём он был не прав?