Пленники
Шрифт:
И вдруг Оник услышал за своей спиной радостные голоса:
— Оник?!.. Брат Оник, каким это ветром тебя сюда занесло?
Двое армян из пропавшей группы — Арутюн и Карпис — схватили его за руки.
— Что тут делаешь? Когда приехал?
А старик, не обращая внимания на появление новых людей, начал разъяснять:
— Вы, молодой человек…
— Благодарю вас! — поспешно сказал Оник. — Я уже нашел их!
— Вы должны, молодой человек, пойти по этой улице, затем свернуть, — оттуда тюрьму уже видно…
Старик
— Как хорошо, что я встретил вас! Кого ни спрошу — все говорят, что вы в тюрьме.
— Мы не в тюрьме, но рядом с тюрьмой. Устроили нас в одном дворе, чтобы удобней было при случае посадить. А ты зачем приехал?
Оник объяснил и тут же справился о Маркаре, о Вреже.
Карпис невесело сказал:
— Кажется, похороним тут нашего старика. Видно, Маркар доживает свои последние часы. Идем в аптеку за лекарством — у бедняги сердце совсем отказывает.
Все вместе зашли в аптеку, взяли камфору и вернулись в помещение, где были устроены армяне. Здесь было еще хуже, чем в лагере. Сырая, низкая комната с соломой на полу, с темными окнами под потолком.
Старый Маркар, негласный, но всеми признанный руководитель этой группы скитающихся на чужбине армян, умирал. Он лежал в глубине комнаты у стены. Возле него сидели на корточках Вираб и Вреж. Глаза больного были закрыты, резко обозначились скулы. Когда Оник вошел, все присутствующие поздоровались с ним так, как здороваются с гостями в доме, где лежит покойник. Никто не нарушил скорбной тишины.
Только Вираб вскочил и крепко пожал ему руку.
— Маркар! — нагнувшись над умирающим, проговорил он. — Оник пришел, наш Оник!..
Больной стонал, не открывая глаз.
Оник сел. Нетрудно было понять, что человек, действительно, доживает последние часы.
Долго беседовали шепотом сидевшие около друзья. Вдруг Маркар открыл глаза. Как внезапно проснувшийся человек, он оглядывался вокруг себя.
— Оник пришел к нам, Маркар! — сказал Вреж. — Ты видишь его, Маркар?
— Да!.. — с трудом произнес Маркар. — Это хорошо. Вираб, подними-ка мне повыше голову…
Вираб свернул свое пальто и подложил под голову старику. Чувствовалось, что ему не хватает дыхания.
— Расстегни ворот, Вираб! — Говорю, открой мне грудь!..
Просьбу послушно выполнили.
— Там на груди у меня медальон… Снимите его с моей шеи!..
Дрожащими пальцами Вираб снял с его шеи тонкую цепочку.
Маркар сказал едва слышно:
— Да, это самое.
Вираб вытирал катившиеся по щекам слезы. Он плакал, понимая, что Маркар говорит свое последнее слово, — земле и людям, которые ходят по земле.
В большой комнате стояло мертвое молчание. Затаив дыхание, люди слушали последние слова умирающего.
Кто-то подставил тарелку. Вреж кончиком ножа раскрыл медальон и на тарелку высыпалась щепотка сухой земли.
— Это земля с могилы моей матери. Земля родины!.. Я
Он едва слышно произнес последние слова. Голова бессильно склонилась.
— Умер!.. — тихо сказал Вираб, нарушив царившую тишину.
Тишина прорвалась рыданиями. Плакали все. Вместе с другими плакал и Оник.
Ему вспомнились стихи поэта:
Горсть пепла из твоего очага, родимый дом, Горсть пепла — кто мне пришлет? Пепел воспоминаний жгучих, Горсть пепла… чтоб в сердце похоронить!..Кто-то из парней пошел к начальнику тюрьмы за разрешением похоронить Маркара. Прошло много времени, пока он вернулся.
— Сказал: — может, вам музыка потребуется? Идите, говорит, я скажу, чтобы забрали труп.
Уже было поздно, когда на улице остановилась грузовая машина. Один из надзирателей распорядился вынести труп и положить в кузов. Только двое получили разрешение проводить умершего до могилы.
Машина ушла, оставив у ворот толпу опечаленных земляков Маркара.
Оник попрощался со всеми и поспешил на вокзал…
Вернувшись в лагерь, он в первую очередь вспомнил о Маргинском и решил выяснить, не появился ли он.
Оник направился прямо в палату. Маргинского не было. Не оказалось на своих местах Шевчука и Жака.
Оник почувствовал, как у него подкашиваются ноги.
«Что случилось? Неужели Маргинский всех выдал? Неужели всех арестовали?»
Растолкал одного из спящих.
— Что надо? — ошалело вскочил больной.
— Тихо! Это я, фельдшер. Где Шевчук? — шепотом спросил Оник.
— Откуда я знаю? Здесь была проверка, этого парня не нашли…
Не успел Оник обернуться, как лучик карманного фонаря метнулся по палате, отыскал его и ударил прямо в лицо, заставив зажмуриться. Невидимая рука крепко стиснула локоть:
— Выходи!
— Куда?
— Там узнаешь! — сказал голос.
В дверях его схватили и бесшумно скрутили руки за спину. Оник понял, что арестован, что он попал в засаду.
3
Комната в полиции. За столом восседает офицер. Голова на длинной шее, оттопыренные большие уши. Сзади него висит портрет Гитлера.
Оник сидит перед столом. Если прямо смотреть на следователя, кажется, он похож на Гитлера. Только Гитлер был суетлив и истеричен, а этот выглядит крайне медлительным. Он часто зевает, обнажая стальные зубы, и почти не двигается.