Пленники
Шрифт:
Глаза мужчины горели ледяной яростью, и я в ужасе прикусила язык. Будь проклят мой вспыльчивый характер! Совершенно очевидно, я вывела его из себя своими словами, скорее всего, сильно задела раздутое эго. Даже воздух в помещении дрожал от предчувствия беды, и я непроизвольно отступила на шаг назад.
— А кто ты такая, чтобы я тратил на тебя время и нервы? Чтобы я добивался тебя? — голос Адриана был обманчиво спокойным, и от этого становилось по-настоящему страшно, — Ты была всего лишь одной из множества девок, живущих в этом городе. Решила набить себе цену? Или
— Я — свободный человек, — промямлила я испуганно.
— Ты? Свободный человек? — цинично рассмеялся мой мучитель, — Может и была когда-то, а сейчас ты лишь сосуд, куда я спускаю сперму. Я забираю свои слова и предложение обратно, ты до конца своей жалкой жизни будешь сидеть в этом подвале, — я в ужасе сглотнула, услышав такой приговор. — Ты будешь благодарить меня, если я буду хоть чуточку нежным. Ты думаешь, что произошедшее было ужасно? Я покажу тебе, что такое ужасно. На колени! — приказал он.
Я моргнула и осталась стоять, словно окаменев. Мой рассудок отказывался воспринимать реальность. Это всего лишь сон. Сейчас я проснусь дома, в своей постели. Вот только мой кошмар и не думал прекращаться. Схватив меня за волосы, он рванул меня вперед, и я, потеряв равновесие, как и хотел мужчина, оказалась на коленях.
— Последний раз, настоятельно советую тебе быть паинькой, — прорычал он, — Иначе, я открою для тебя новые, доселе неизвестные грани боли и страданий.
И я ему поверила. Взгляд, в котором полыхало бешенство вперемешку с безумием, говорил о том, что это — не пустая угроза. Он мог меня сейчас в легкую изуродовать и покалечить, и глазом не моргнув.
— Ты меня поняла? — остаточный инстинкт самосохранения заставил меня кивнуть.
Перед моим лицом возник покрытый вздувшимися венами большой член. «Понятно, почему мне было так больно» — проскользнула мысль в голове.
— Только выкинь какой-нибудь фокус, — рычал насильник, — И пожалеешь, что на свет родилась.
Душа болела, а меня трясло от безысходности. Отвращение зашкаливало, и мне хотелось просто испариться, исчезнуть, не быть.
— Возьми его в рот и сделай мне хорошо, — приказал он.
Робко я коснулась губами, а затем и языком горячей головки, ощутив солоноватый вкус предэякулянта.
— Глубже, — прошептал он приказ.
Я взяла член глубже, содрогаясь от омерзения. Утратив терпение, он схватил меня за волосы и толкнулся глубоко в мой рот, так, что я ощутила его стенкой гортани.
Адриан мощными и безжалостными рывками трахал мой рот, иногда заводя свой агрегат так глубоко, что я начинала задыхаться, а глаза предательски увлажнялись.
— Да! — хрипел он в экстазе. — Работай языком. Активнее!
Адриан издал горловой стон, и я почувствовала, как мой рот наполняется горячей, терпкой спермой.
— Глотай,
Он отошел, а я, обессилив, упала лицом в пол. Мне отчаянно не хватало воздуха, отчаяние ломало изнутри, а душа рыдала от унижения. Сколько я еще выдержу? И выдержу ли вообще? Одно знаю точно, я ни за что не уступлю. Я не сдамся. Я не стану его покорной игрушкой, лучше я умру, чем подчинюсь этой мрази.
— Видит Бог, Криста, я хотел не этого, — тихо сказал Адриан.
Я подняла голову, и сквозь пелену слез мне почудились в голубых глазах грусть и сожаление. Но лишь почудились. Такие как он, просто не способны на такие чувства. Хлопнула дверь, и я осталась наедине со своей горечью и отчаянием.
Глава 4. Адриан.
— Блядь! — я метнул стакан с виски в стену, не в силах справиться с эмоциями, которые захлестывали меня.
А всему виной эта чертова девчонка! Я не понимал сам себя, у меня совсем съехала крыша. В этом гребаном мире, мире, в котором живу я, нет места лишним чувствам и эмоциям. Тут правит холодный расчет и решительность.
Я давным давно усвоил основное правило — убей или будешь убит. Своеобразный закон джунглей или естественный отбор, если нравится. Слабые тут не выживают, сомнениям нет места, и та буря, что творилась сейчас в душе, мне совсем не нравилась.
Тысячу раз я уже проклял себя за то, что связался с ней, что просто не прошел мимо в прошлую пятницу.
Девушку не заметить было сложно, пламя волос бросалось в глаза, и я решил, вот она — женщина для сегодняшней ночи. Но вопреки привычкам, я решил попробовать закадрить ее сам, а не взваливать это на моих людей.
У меня было много женщин, очень много, но знакомиться на улице для меня было в новинку. Меня огорошил ее отрицательный ответ, выдернул из фантазий, в которых я уже трахал ее, но, вместе с тем, такая реакция вызвала интерес.
На краткое мгновение у меня захватило дух, когда она подняла на меня свои огромные, серые глаза. Вся встреча была сплошным противостоянием, и я всерьез задавался вопросом, как мои люди добиваются согласия девок, которых выбираю, а потом имею как хочу?
Но она в конце-концов вывела меня из себя. До сих пор меня передергивает от ярости, стоит мне только вспомнить, как я стою в этом задрипаном кафе с мокрой физиономией, и детские пары глаз смотрят на меня.
В тот момент я уже понял, просто так теперь я ее не оставлю. Три дня наблюдения, сбор информации и захват намеченной цели. Три дня я не мог думать ни о чем, кроме дерзкой рыжей девицы, с огромными серыми глазами, которая прилюдно унизила меня. До последнего момента я и сам не понимал, чего хочу больше: наказать ее или заслужить ее благосклонность. Но в момент, как я ее увидел, когда слушал ее нелепый лепет и извинения, целью которых было выбраться отсюда, я вновь вернулся в день своего унижения, так и слышал тихие смешки и перешептывания…