Пленники
Шрифт:
Многие бы назвали мои способы ужасными, жестокими, подлыми и попросту бесчеловечными, и они были бы правы, но какое мне до этого дело? Я хочу себе не девушку, с которой нужно спорить, тратить силы и искать компромиссы, мне это не нужно, так ведь?
Я просто хочу, чтобы она во всем мне подчинялась, я сказал — она сделала, и это касалось не только секса. Чтобы, если я захотел услышать какие-то подробности ее жизни, она рассказала мне без мысли врать, чтобы свои мысли и желания она озвучивала так, как есть, то есть полный контроль над ее душой и телом.
И
Из данных, которые мне удалось на нее собрать, я узнал, что девушка просто до тошноты правильная. Никогда не была замечена ни в чем противозаконном, даже штрафов за парковку нет. Ни пьет, ни курит, примерная дочь, ответственный и исполнительный работник, помогает местной благотворительности. Такие, как правило, уважают себя именно за этакую непогрешимость, хрен кто из них, когда сознается, но я уверен, что они считают себя лучше большинства.
По моим расчетам, если отнять у такого человека эту уверенность в себе, то это большой шаг к победе. И мне это удалось. Удалось показать этой девчонке, что и таким правильным девочкам, как она, свойственны низменные и порочные страсти. Плюс то, что все это случилось со мной, с человеком, которого она должна ненавидеть, лишнее очко в мою пользу.
Но была у медали и обратная сторона, а именно моя собственная непонятная реакция. То, что мне не удавалось объяснить самому себе. Восторг, который я испытал, занимаясь сексом с Кристой, я не понимал. Это была чистая эйфория, чувствовать, как дрожит в моих руках ее юное тело, видеть, как она смущается и пугается новых ощущений. Осознавать, что я первый и единственный, что никто до меня не касался ее. Все женщины, с которыми я до этого имел дело, были весьма опытными в интимных отношениях, и невинная неопытность девушки просто лишала меня способности, связно мыслить.
Нелегким испытанием было справиться с собой и доиграть свою роль до конца, а именно, встать и сделать вид, что ничего особенного не произошло. Растоптать все светлые чувства и эмоции, которые она могла испытывать в тот момент, если они вообще были. Ночь после было нелегкой. Во сне меня просто преследовали глаза, полные гнева, боли и унижения. Устав просыпаться в холодном поту, я плюнул на идею поспать и решил поработать.
Из-за недосыпа и постоянных лишних мыслей чуть не провалил встречу с поставщиком, а именно, готов был взять предложенный товар, не глядя, и если бы не Роб, то сейчас бы на меня можно было вещать табличку «лузер». Этот гаденыш хотел меня нагреть, сверху был настоящий товар, а под ним простая мука.
Я был просто в ярости от подобной наглости. Как посмел этот слизняк выкинуть такой номер? Он что, не понимает, с кем имеет дело? Или ему его жизнь не дорога? Впрочем, я не стал долго разбираться и просто вышиб ему мозги в назидание всем, кто решит рискнуть повторить «подвиг».
Все это, а именно, моя рассеянность торопила меня скорее закончить с этой историей, пока я не подставился всерьез. Мне нужна ясная голова и связные мысли, а не какая-то
Решение, привезти ее в клуб, далось мне не просто. Однажды, попав в такое место и увидев, что тут творится, тяжело сохранить веру во что-то доброе и светлое. Даже такому ублюдку, как я, становилось не по себе от зверств, творившихся тут. Женщины, попавшие сюда, мечтают лишь о скорейшем избавлении в виде смерти. И я сам отправил сюда двух шлюх, которых подослали конкуренты.
Если девушка, пройдя через такое, не сломается или не окажется к этому близка, то я уже просто не знаю, что с ней делать. Из моих мыслей меня вырвал громкий крик Кристы и отборный мат одного из участников оргии.
Приглядевшись, я увидел, как один из мужиков валяется на полу, корчась от боли, держась за причинное место. Двое здоровенных амбалов держали обнаженную Кристу, в то время, как третий опускал плеть на ее спину. Растрепанные огненно-рыжие волосы не позволяли увидеть ее лица, и мне оставалось лишь гадать о выражении ее глаз.
Происходящее вызывало у меня отвращение. Я был не против порки, но по взаимному согласию, для общего удовольствия, а сейчас и речи об этом не было. Когда жирный, обрюзгший мужик, взяв член в руку, стал пристраиваться сзади девушки, мое терпение лопнуло.
— Довольно, — громко сказал я.
Но жирдяй или не слышал, или решил проигнорировать мои слова, пытаясь запихнуть свой мелкий член в задний проход девушки.
— Я сказал, хватит! — громче сказал я, вскочив на ноги.
Но этот ублюдок и ухом не повел. Схватив трость, я нанес удар по жирной туше, вложив в него всю силу. Мужик рухнул как мешок с картошкой, остальные замерли и размышляли, что им делать.
— Эй, парень, так не делается, — начал один из них, — Сначала ты привел нам куколку и дал добро, поразвлечься, а теперь на самом интересном обламываешь.
— Тут я решаю, что и как делается, — прорычал я, ощущая нарастающий гнев на этих ублюдков, себя и ситуацию в целом. — Быстро отошли.
Но они и не думали исполнять приказ, видимо, не понимая, с кем имеют дело. Ситуацию спас владелец клуба Бо, появившийся весьма своевременно.
— Джентельмены, это наш особенный клиент, — начал он, — и вам придется подчиниться. Взамен ваш досуг вместе с Сарой и Бекки скрасит Джанин.
В помещение шагом робота вошла жгучая брюнетка, все тело которой буквально кричало о нежелании участвовать в происходящем.
— Бо, какого хрена? — начал один из них, — Этот козел покалечил Питера, и при этом ты на его стороне?
Бусинки-глазки Бо забегали в поисках выхода. Было видно, он боится вызвать мой гнев, но и клиентов терять не хочет. Во взгляде, обращенном ко мне, светился вопрос «можно я назову твое имя?», и я кивнул, давая согласие. Я не любил в мелких потасовках называть себя, но сейчас у меня не было ни малейшего желания для долгих разборок.
— У мистера Джонсона, тут особые права, — пробубнил Бо.