Пленники
Шрифт:
— Можешь и не надеяться улизнуть, — усмехнулся мой тюремщик, видимо заметив, как я оглядываюсь. — Периметр дома надежно охраняется, и даже если бы ты каким-то чудом сбежала, то спрятаться от меня в моем же городе невозможно.
Его слова разбивали в прах надежды. Убежать у меня не получиться, отпускать он меня не намерен. Так зачем он меня так одел? Куда мы направляемся?
Вскоре мы подошли к черной машине, марку которой я не рассмотрела, не сомневалась лишь, что она как и все вокруг безумно дорогая. Усадив меня на переднее сидение, Адриан сел за руль. Мы выехали за пределы его участка
— Куда ты меня везешь? — нервно спросила я.
— Скоро сама все узнаешь, — ответил мужчина, бросив на меня взгляд из-под ресниц.
Такой ответ меня не устраивал. Более того, он меня пугал. Может, он решил увести меня подальше от людей и грохнуть где-нибудь в лесу? Страх окутал меня, словно невидимый кокон. Я не хочу умирать!
К моему небывалому облегчению, мы в итоге подъехали к небольшому, двухэтажному особняку непримечательного вида. Машина заехала на территорию, и я заметила в темноте людей вдоль забора. Охрана. Причем, скорее всего серьезная. Так же молча мы вышли из машины, и я покорно засеменила за Адрианом, понимая, что бежать мне не удастся. Когда входная дверь распахнулась, моему взгляду предстал здоровенный амбал, двух метров росту. Когда он увидел Адриана, его лицо приняло настолько раболепное выражение, что меня затошнило. Мы зашли внутрь и попали в небольшой, скромный холл. Слышалась слабая музыка, которая, судя по всему, доносилась из-за закрытых дверей. Примерно через минуту одна из них открылась, и к нам вышел мужчина лет тридцати с лишним. Голова его была гладко выбрита, глаза напоминали маленькие бусины, это в купе с лишним весом и маленьким ростом придавало ему схожесть с жабой. Фу.
— Адриан! Какой приятный сюрприз! — приветствовал он моего мучителя.
Его маленькие глазки оценивающе окинули меня, и мне стало противно.
— Гляжу, ты привез мне новую девчонку. Неплохая мордашка. Думаю, будет пользоваться спросом, - что? Пользоваться спросом? О чем он?
— Нет, Бо, — ответил Джонсон, — Я пока придержу ее себе. Пошли, отойдем.
Мужчины скрылись за одной из дверей, оставляя меня гадать, что значат слова, которые я слышала. Подозрения у меня были самые нехорошие. А чего еще можно ожидать от такого, как Адриан Джонсон? Того, кто ни во что не ставит чужие жизни?
Вскоре мужчины вышли, и Адриан подошел ко мне.
— Пошли. Пора тебе узнать значение слова «рабыня». Пора понять, чего я хочу, и что тебя ждет в будущем.
Мы вошли в одну из дверей, и меня накрыл приступ тошноты. Это же бордель! Играла тихая музыка, и в помещении было много мужчин и женщин. Кто-то был почти раздет, а на ком-то и вовсе не было одежды. Многие не брезговали заниматься сексом прямо тут, на глазах у окружающих. Отвратительно. Ужасно. Мерзко.
К моей нескрываемой радости, мы пересекли эту комнату и вышли в пустынный коридор. Мужчина уверенно шел, и мне оставалось лишь пугливо идти следом. Вскоре он распахнул одну из дверей, и мы попали в огромную комнату, где царил полумрак и раздавались болезненные стоны вперемешку со звуками, напоминающими удары. Когда мои глаза привыкли к освещению, мне захотелось орать от ужаса и отвращения.
Семеро
Девушку блондинку, как куклу швырнули на диван, где ее уже ждал потный мужик. Когда он пристроился, второй не менее отвратительный субъект, устроился сверху, в итоге образовалось что-то вроде бутерброда с начинкой из несчастной, которая уже не кричала, не сопротивлялась, а просто смотрела стеклянным взглядом в никуда.
Вторая девушка, с каштановыми волосами, попыталась вырваться, когда один из ублюдков постарался засунуть член ей в рот, и за это, этот подонок хлестанул ее плетью прямо по лицу.
Происходящая тут оргия была настолько мерзким, настолько отвратительным зрелищем, что я невольно зажмурилась и начала пятиться назад. Мне все это снится. Не может быть такого в цивилизованном мире. Люди не могут быть такими зверями.
— До сих пор думаешь, что я плохо с тобой обращался? — я не заметила, как уперлась спиной в грудь Адриана.
— Останови их, — прошептала я дрожащим от ужаса голосом.
— Остановить? — я услышала смешок в его голосе.
– Нет, милая, игры закончились. Мне надоели твои капризы, я устал от твоего своеволия. Сегодня ты узнаешь, что значит быть рабыней. Узнаешь, что тебя ждет в будущем, и поверь, эти парни — ангелы, по сравнению со мной. Но думаю, этого хватит, чтобы ты, наконец, поняла свое место.
Кровь в жилах, в мгновение ока, превратилась в лед, когда я поняла цель визита сюда. Он решил отдать меня на растерзание этим животным, в надежде сломить мою волю! Ненависть, горячая, жгучая, словно лава, омыла все мое существо. Я была не так наивна, чтобы поверить, что мои мольбы остановят их или его, и приняла единственное правильное, как мне казалось, решение — я не издам ни звука. Я не буду плакать и умолять их. Не дождутся.
— Парни, — окликнул присутствующих ублюдок, — я вам привел новую девчонку. — Мужики оживленно загудели, - но не калечить ее и не уродовать. Нарушите правило — пожалеете. В остальном она ваша.
Я ощутила толчок в спину, и тут же меня подхватило множество мерзких рук, которые поспешно начали срывать мою одежду…
Глава 7. Адриан.
Вся моя жизнь — игра. Правила которой устанавливаю лишь я. Мне пришлось немало постараться, чтобы добиться того положения, которое я занимаю сейчас. Но всегда есть кто-то, кто мечтает занять твое место, мечтает убрать тебя с дороги, и поэтому мне приходится всегда и за всем пристально следить, быть на шаг впереди, обыгрывать наглецов, что позарились на чужое.
Игра, которую я веду сейчас — нечто новое. Совершенно непривычно для меня. Это не битва за власть, деньги или влияние, это — битва за право безоговорочного обладания женщиной, которая навела в моей голове бардак.
Мне сложно сказать, в чем конкретно дело, что так привлекло и зацепило меня, ее внешность или характер, отказ принимать меня с моими тараканами и требованиями. Факт лишь в том, что не проходит и часа, чтобы в мою голову не закралась мысль о рыжей бестии. Эти гребаные мысли мешают сосредоточиться, мешают работать. Чем быстрее я подавлю полностью ее сопротивление и подчиню своей воле, тем быстрее обрету утерянное душевное равновесие.