Пленники
Шрифт:
Чтобы ни случилось, этого больше не повториться. Никогда и ни за что. Ни за что больше я не предам саму себя.
— Клянусь, — произнесла я сквозь слезы, что неконтролируемым потоком текли по щекам.
Глава 6. Криста.
Сколько я уже созерцаю стену напротив? Ответа на этот вопрос у меня нет. Ночью я так и не смогла нормально уснуть, лишь легкая дрема иногда окутывала меня. От омерзения к самой себе буквально передергивало. Стоило только закрыть глаза, как
В мозг буквально въелись эти воспоминания. Эти ощущения. Ну, да, глупо отрицать очевидное, моему телу это понравилось. Адриан наглядно показал, что его руки могут приносить как боль, так и наслаждение. Но это все неважно, абсолютно ничтожно, ведь я ненавижу его. Ненавижу всеми фибрами души.
Ощущение грязи непередаваемым. Казалось, она проникла под кожу, и ее уже никогда не смыть, как и запах тела этого ублюдка. Он, похоже, специально приказал не выводить меня в душ, чтобы я не могла отмыться от этих воспоминаний. Как же я тебя ненавижу, Адриан Джонсон!
Сильнее я ненавидела только себя. За слабоумие, безволие и предательские реакции слабого тела, на поводу у которых пошла.
Как я могла хоть на мгновение забыть о том, кто рядом со мной? Как могла получать удовольствие в объятиях этого дьявола? Он был бездушной тварью, но отрицать наличие хитрости и ума было невозможно. Он намеренно это сделал, все продумал, ведь его задача — сломить мою волю, подавить сопротивление. Ведь люди, которые не любят и не уважают себя, считающие, что не заслуживают чего-то хорошего — слабые личности. Ими, как правило, легко манипулировать, легко окончательно подавить. И к своему ужасу, я понимала, что после произошедшего моя вера в себя и мое самоуважение сильно пошатнулись, дали трещину.
Ну, ничего. Теперь я буду осторожна. Он может, что угодно делать с моим телом, но я никогда больше не ослаблю душевные баррикады. Я больше не дам телу взять верх над разумом. Главное, не забывать, кто рядом со мной, помнить про его низость и жестокость, черпать силы в ненависти, которую я питаю к этому ничтожеству.
Со скрипом дверь отворилась, и я увидела объект своих невеселых мыслей. Мужчина окинул меня похотливым взглядом и произнес:
— Раздевайся.
Что? Возмущение лишило меня дара речи. Он совсем охренел?
— Нет, — прошипела я.
Его брови удивленно поднялись. Несколько секунд он разглядывал меня, а потом сделал несколько шагов ко мне, вынуждая меня попятиться.
— Нет? — переспросил он. — Что значит, нет?
— А то и значит. Ты забыл, что я вчера тебе сказала? — я черпала силы в гневе и поэтому буквально выплевывала эти слова. — Так я тебе напомню, вчера был первый и последний случай, когда я что-то сделала добровольно для тебя. Я не твоя шлюха.
— Разве? — сощурил мужчина глаза,
От его слов волосы вставали дыбом, потому что это было правдой. Мне нечего было противопоставить ему. Нечем ответить. Я пленница в этом подвале, и он сильнее меня физически. А самое мерзкое, я лично дала ему повод считать, что он близок к победе.
— Я никогда не стану твоей рабыней. Не надейся, — произнесла я, и, к моей злости, в голосе было меньше уверенности, чем я хотела.
— Пожалуй ты права, — задумчиво произнес он, — Тебе далеко до этого. Слишком непокорна, а я слишком добр. Я покажу тебе, что значит быть рабыней.
С этими словами он вышел из комнаты, громко хлопнув железной дверью. Я же стояла у облезлой стены, силясь понять, что сейчас это было. Одно было совершенно очевидно, ничего хорошего ожидать не стоит.
Он слишком добр? Он серьезно? Этот урод превратил мою жизнь в ад, отобрав, лишив меня всего, что было мне дорого, и называет себя добрым? А что значит, он мне покажет? Не знаю, единственное, в чем твердо уверена, хорошего ждать не стоит.
Чем дольше я ждала, тем сильнее предательский страх овладевал душой. В голове пролетали десятки вариантов развития событий, и все они были ужасны. Ну почему все это случилось со мной?
Усилием воли я подавила слезы, закипающие на глазах, и продолжила ждать. Когда я услышала звук открывающейся двери, напряглась всем телом, но вместо Адриана в комнату вошел уже знакомый молчун. Он поставил на койку пакет и сказал одно единственное слово:
— Надень это.
В пакете были джинсы, свитер, куртка, кроссовки и даже нижнее белье! Полный комплект одежды и вся моего размера. Что он задумал? Тут в груди вспыхнула безумная надежда, может, ему надоело тратить на меня время, и он решил меня отпустить?
Подбадривая себя такими мыслями, я быстро натягивала вещи и когда полностью оделась, было чувство, будто я заново родилась! Как же давно я не носила нормальной одежды. Все эти дни весь мой гардероб составлял один единственный халат, который давал слишком слабой чувство защищенности.
— Я все! — крикнула я, подойдя к двери.
Она тут же открылась, и я опять увидела этого молчуна. Мы вышли в знакомую гостиную и остановились, мужик стоял, и мне пришлось остановиться и чего-то ждать. Вскоре появился Адриан собственной персоной.
— Пошли, — коротко бросил он мне.
Мы вышли из дома, и от свежего, чуть морозного воздуха у меня закружилась голова. Как же я соскучилась по свежему воздуху. Меня захлестнула чистая радость. Когда волна моего восторга улеглась, я стала глазами изучать окружающее меня пространство, в надежде бежать.