Плетения Судьбы. Не потерять себя
Шрифт:
Я затихла. Перестала вырываться. Признание огорошило, но обида никуда не делась.
— Это было… нечестно.
— Что?
— Все! И еще… — я сильно зажмурилась, не в силах озвучить случившееся. Вдруг, еще не знает.
— Это и были технические мелочи.
Знает! Я не поверила своим ушам. Технические мелочи?!
— Да. Мало кто из нагинь, узнав все тонкости ритуала, соглашались на него. Но кто проходил, были счастливы всю жизнь. У всех один и тот же страх — навредить паре. Мужчинам приходилось хитростью доводить своих возлюбленных до белого каления. А что касается одной
— Но это так жестоко? И должно быть жутко больно.
— Больно, — Эристел не стал отрицать очевидного. — Но это стоит того, чтобы навсегда связать нас, родная. Но я бы прошел через все еще не один раз, не задумываясь, даже, если шансов на выживание, практически не оставалось.
Что «стоит того» и «не оставалось», уточнять не стала. С меня хватит. Даже прошлая ночь не принесла мне столько переживаний. Если у Эристела отлегло от сердца, но на мое еще больше навалилось: «брекеты» на зубах стояли перед глазами, а «шансы» медленно уходили вдаль.
— … поэтому ритуал со временем заменили на благословение богов, как более мирный. Но это плохая замена.
— Почему? — очнулась от своих мыслей.
— Потому, что теряешь возможность делать выбор, Зирочка. Понимаешь?
— Но разве в Храм Времени приходили не по собственному выбору?
— По собственному. А дальше выбирали боги: будут ли влюбленные вместе или нет, даровать ли им разрешение на потомства.
— И?
— Боги часто бывают меркантильными… Только теперь я понимаю, как много сердец разбилось о холодные камни.
Эристел замолчал. А я затаила дыхание, чтобы не пропустить ни слова. Но он не стал развивать мысль дальше.
— Наши мужчины шли на ритуал с полным осознанием. Боль — плата за желание быть с избранницей, быть счастливым. Это решение принималось парой и никем больше.
Мое лицо обхватила мужская ладонь. Сжала. Заставила взглянуть в глаза Эристела. Они полыхали холодным огнем. Фиолетовые язычки зачаровывали… Страсть. Загадочная. Опасная. Она растворяла сознание, истончая подо мной опору, и лишь рука мужчины еще поддерживала меня от падения в пропасть чувств. Я замерла. Мой сдержанный, рассудительный возлюбленный сжигал одним взглядом, и я падала, падала в глубины вечности. Рядом мелькали звезды. Они разлетались мелкими светлячками и с удивлением взирали на меня со стороны…
— Теперь ты — часть меня, родная. Моя любовь, моя жизнь, мое противоядие.
— Проти-во-я-дие? — до меня с трудом доходил смысл слов, я плавилась.
— Да, так говорят. Но в нашем случае, все по-настоящему.
— Что? — вернулась на землю.
— Видите ли, адептка, — Эристел нарочито пафосно перешел на поучающий тон ментора, — мы не учли… я не учел, что в тебе есть огненная кровь драконов. Кровь нагов нивелирует действие подобной, с киноварью сложнее. Кровь драконов — выжигает, не дает наговской противостоять. — Мое внимание было поймано и направленно в нужное русло. — О Драгоне и Офелии я тебе рассказал, почему они не проходили ритуал, но совсем забыл, что в тебе течет капля его крови. Ты для меня — прекрасная
— Ты мог умереть?
Ответа не последовало, и я поняла — мог.
— А голубая жидкость из твоих ран это…
— Моя кровь. Кровь нагов.
— Почему она голубая?
— В ней есть медь. Она помогает выжить в любых условиях; в условиях, где мало кислорода или холод сменяется сильной жарой. В таких условиях голубая кровь лучше для дыхания, чем красная. Голубую кровь еще называют холодной. Признак закрепился и стал нашей определяющей особенностью. А еще медь помогает нам при линьке.
— Но у меня кровь — красная!
— Это потому, что ты, родная, смесок, а красный цвет подавляет любой другой. В идеале, когда ты вернешься на Мерцающую Звезду, она станет более синего цвета, хотя красный пигмент никуда не денется — это твоя метка принадлежности к драконьему племени.
— Но откуда у нагов голубая кровь, если они — потомки драконов?
— Наши предки ушли жить в те места, где драконы предпочитали не селиться. В некоторых из них было мало кислорода, в других — неподходящие условия жизни. Причина похоронена в глубине веков. Но наша принадлежность к драконам в далеком прошлом никуда не делась. Задние конечности при трансформации остались и не желают исчезать. Даже через многие тысячелетия. А жаль.
— Почему?
— Они лишь повод для раздражения и абсолютно нефункциональны. Но мы отвлеклись. Обычно, кровь после ритуала появляется возле ран в небольшом количестве. В моем случае ее оказалось больше. Я напугал тебя? — ответ Эристел прочитал в моих глазах. — К счастью, крови драконов в тебе немного, или киноварь еще спит… Но ни о чем не беспокойся. Ты все сделала правильно. А произошедшее — мое упущение и недосказанность.
Мой осуждающий взгляд натолкнулся на обезоруживающую улыбку:
— У меня этот ритуал тоже первый! — надо мной нагло подтрунивали в то время, когда я вся трепетала внутри от страха и каждой новой всплывшей детали.
— Все пройдет, родная. И заживет, — Эристел прислонился к моей щеке и легонько потерся о неё. — Но несколько дней тебе придется побыть без моего «пристального» внимания.
— Значит, мы теперь преданы друг другу на веки вечные?
Страх за Эристела сменился эпилогами из детских сказок, и я плотнее прижалась к жениху. Но все хэпи-энды уныло повесили уши, от того, что услышала.
— Ну, преданный теперь только я, дорогая. Я ты моя, несравненная змейка, вполне можешь делать выбор. Я не стану поперек твоего желания. Вокруг столько соблазнов…
— Шутишь?
— Нет, — а в глазах сама серьезность. За ней затаились страх и боль. Эристел их упорно прятал подальше. Но я видела все. — Только от нагини зависит, захочет ли она остаться со своей парой до конца их дней. Это только ее выбор и законы на ее стороне. Слишком ценна женщина в нашем мире, чтобы ограничивать её в выборе. Но по своей природе нагини верны своей паре. О их преданности слагают легенды. Случаи смены пар крайне редки. Для такого поступка нужны веские причины. Нагиню никто не осудит, даже, если после ее ухода, бывшая пара… пропадет.