Плеяда
Шрифт:
Дрон прошёл метрах в ста от затаившейся группы людей. Вскоре его звук растаял в ночи и Ганс разрешил подняться.
– Повезло, - констатировал Гоча. – Вот, помню, под Бахмутом, послали нас выбить немца с хутора, а там «Баба-Яга» нас принимает и начинает минами закидывать. Мы врассыпную. Сержанту нашему мина прямо на голову упала. Восемьдесят два миллиметра.
– Взорвалась? – спросил Аватар, тяжело дыша.
– Ага, - ответил Гоча. – Его так угарно раскрыло во все стороны, мы задолбались это мясное чудо на плащ-палатку складывать. Лица так и не нашли.
–
– Зато не мучился, - философски заметил Гоча. – Раз, и в одно мгновение мучиться уже нечем. Наверное, как свет выключили – чик, и темнота. Зато мы замучились его выносить. Ротный сказал, что вытащить труп надо обязательно, он там ему каким-то родственником, что ли, приходился.
– А сколько там не вытащили, - Ганс даже обернулся, чтобы сказать это. – Тех, кто не родственники, и которых можно было там бросить, и не париться по их поводу.
– Это да, - согласился Гоча. – До сих пор, наверное, лежат там, разлагаются.
– Пацаны, стойте, - вдруг вскрикнул Карась.
– Что случилось? – Ганс остановился. – До привала не дотерпишь?
– Да нет, - сказал Карась. – Я не хочу в туалет, кажется, я автомат потерял.
– Что? – Ганс подошёл к нему вплотную. – Где?
– Не знаю, - Карась пожал плечами. – Наверное там, где мы от дрона прятались.
– Вот ты лошара, - вырвалось у Ганса.
– Где ты его последний раз видел? – спросил Гоча.
– Я не помню, - повторил Карась.
– Что случилось? – к разговаривающим подошёл Максуд, шедший в замыкании группы.
– Наш Карась автомат прощёлкал, - Ганс коротко обрисовал ситуацию.
– И что будем делать? – спросил Максуд у Ганса.
– И что будем делать? – спросил Ганс у Карася.
В этот момент каждый подумал только об одном – не возвращаться же с таким тяжёлым грузом обратно, после столь трудного пути.
– Я найду, - предложил Карась. – Вы тут побудьте, а я сейчас быстро сбегаю туда, посмотрю.
Он стал снимать с себя снаряжение и складывать его на землю.
– Значит так, Карась, - Ганс ухватил его за воротник, когда тот снял бронежилет. – Бежишь туда быстро, даже очень быстро, смотришь, находишь, возвращаешься. Мы, тем временем, идём дальше. На БМП тебя ждём десять минут. Если не успеваешь, догоняешь нас по этой дороге до развилки, где мы встречаемся с теми, кого меняем. Понял?
– Да, - кивнул Карась. – Я быстро.
– Бегом, - Максуд отвесил пинка под зад незадачливому военному, придавая тому большее ускорение.
Подпрыгнув, Карась обернулся, сверкнув осуждающим взглядом, но рыпнуться в ответ не посмел, боясь более жестоких санкций, и припустил в темноту. Когда он скрылся в ночи, Ганс подумал, что в такой темени тот вряд ли найдёт место, где группа падала на землю и щемилась по жиденьким кустам. А раз так, то попытка найти сейчас автомат была по определению бессмысленна. Тем более, что у Карася не было фонаря. Ганс даже хотел громко позвать удаляющегося бойца, но махнул на него рукой и стал поднимать с земли и раздавать соратникам бутылки с водой,
– Что угодно можно бросить, но не питьевую воду, - сказал он. – Помнишь, Гоча, как мы в окружении без воды сидели.
– Это да, - ответил Гоча. – До сих пор как вспомню, так вздрогну. Потап же помер от обезвоживания…
Разобрав воду и оставив на земле только личное снаряжение Карася, группа двинулась дальше. Минут через десять они дошли до сгоревшего остова БМП.
– Якут, - сказал Ганс голосом, не терпящим неповиновения. – Вперёд на «фишку». Смотри в оба.
Молодой парень, в котором не было никаких признаков северной национальности, облегчённо поставив на землю ящик с двумя цинками, обошёл корпус БМП и пройдя ещё метров тридцать в темноту, сел на дорогу.
– Чисто, - до группы донёсся его голос.
– Наблюдай, - громко приказал Ганс.
Он снял с себя тяжёлый рюкзак, освобождая натруженные плечи, лёг на спину, расслабляя ноги. Некоторые последовали его примеру. Рядом присел Кузя – самый старый боец в группе, которому давно перевалило за пятьдесят, треть из которых он провёл в местах, не столь отдалённых – о чём свидетельствовали не только наколки, покрывавшие значительную часть его поджарого тела, но и прорывы «старорежимной» блатной фени, обильно скрашивающей его лексикон.
– Имел бы я такие пробежки, - сообщил он Гансу. – Может, ну его, скажем шакалам, что заблудились, не можем найти дорогу и обратно пойдём? Нам там ловить нечего, кроме креста на могилу.
– И вправду, - идею откосить от предстоящей войны горячо поддержал Крот. – Может – ну его?
– Кузя, - Ганс заложил руки за голову, и чуть повернул к собеседнику лицо: - Это ты к чему сейчас речь ведёшь?
– К тому, что не надо нам туда идти. Лучше загаситься где-нибудь.
– А ты что, ссышь что ли? – усмехнулся Ганс.
– Чего бы я ссал? – Кузя повысил тон, убеждая собеседника в отсутствии страха.
– А как будто ссышь, - продолжил Ганс. – Все идут, и ты идёшь.
– А ты что, мне тут указания раздавать будешь? Ты кто, шакал что ли?
– Шакал? – Ганс рассмеялся. – Ты где таких слов нахватался?
– А кто ты? Такой же, как и мы все - рядовой. Ты не должен быть старшим.
– А кто должен быть старшим? – поинтересовался Ганс. – Если командир с нами не пошёл?
– Да хотя бы и я, - предложил Кузя. – Я, как бы, восемнадцать годков отмотал. Человек в авторитете, если что. Могу за старшего.
– Ещё скажи – за смотрящего по взводу, - предложил Ганс.
– Я и за смотрящего могу, - сказал Кузя, но осёкся, осознав, что Ганс разговаривает с ним, явно не видя в собеседнике никакой угрозы.
– Отлично, - согласился Ганс.
– Что «отлично»? – осторожно спросил Кузя.
– Отлично поговорили, - сказал Ганс и поднялся. – Так, встаём! Подбиваем снарягу и выдвигаемся. Что там, Карася не видно?
– Удрал Карась, походу, - предположил Гоча. – Не надо было его отпускать. Пусть бы и шёл без автомата.