Плеяда

Суконкин Алексей

– Почему это? – наивно спросил Крот. – Какие такие двенадцать… - начал было он, но замолчал, озарившись пониманием того, о каких деньгах шла речь.

– А почему взводник с нами сам не пошёл? – спросил Карась, идущий за Кротом – он был увешан дюжиной полторашек с водой, связанных верёвкой. – Почему так?

– Сам догадайся, - ответил ему Гоча, идущий за ним.

– Я только слышал, как он ляпнул – «кто на что учился», - сказал Крот. – Типа, он командир, и ему решать, как управлять боем.

Гоча тащил ящик гранат и две пулемётные ленты, намотанные на него, как на революционного матроса, идущего по Невскому проспекту Петрограда, звенящему от предвкушения глобальных потрясений.

– Они, типа командиры, и типа боем могут управлять по рации? – предположил Карась.

Карась был моложе всех

в отделении, и сейчас он только начал познавать реалии жизни, оторвавшись от World of Tanks после того, как умерла его мама, содержавшая двадцатипятилетнего бездельника, никогда не страдавшего желанием найти работу и начать самостоятельно обустраивать свою жизнь. После похорон он вдруг со всей очевидностью осознал, что ничего в своей жизни делать не умеет, и главное – не умеет работать и зарабатывать деньги. Когда дома натурально стало нечего жрать, юноша случайно увидел рекламу службы по контракту, где шёл набор в танковый батальон. Дело ему показалось знакомым, да и армия сулила скорое «превращение в настоящего мужчину», после чего он и преступил порог военкомата.

Реальность, конечно, оказалась не совсем той, какая рисовалась в рекламном ролике – наводчиком танка он не стал – хотя бы потому, что попал в пехоту. Зато ему дали автомат, и во время периода боевой подготовки, даже позволили из него стрельнуть несколько раз, после чего отправили в действующее подразделение, где до первого боевого выхода он провёл всего три дня – по сути, даже не успев понять, где он оказался.

Громкий позывной «Корсар», который он взял ещё с World of Tanks, мгновенно трансформировался в «Карася», так как вдруг выяснилось, что гордый пиратский позывной прочно занят самим командиром батальона. Жаловаться было некому, и Карась был вынужден принять этот удар судьбы под смех своих сослуживцев, с которыми он проходил первоначальную подготовку, и которые давно ему намекали, что по своим морально-волевым качествам он и близко не стоял рядом с пиратским сословием.

– Ага, работать по радейке на удалёнке, - ответил Гоча. – Как при ковиде.

Гоча был из числа мобилизованных, слыл опытным во многих военных делах, но в отличие от Ганса, явными лидерскими или организаторскими качествами не обладал, умея в мужском коллективе своими необъятными габаритами и огромными кулаками добиваться только личных преференций в виде лучшего места для сна, или очереди к умывальнику. Дома его ждали трое детей и жена, которая обивала пороги надзорных органов, добиваясь решения вернуть незаконно мобилизованного мужа домой, к детям. Этот правовой процесс за полтора года не сдвинулся ни на сантиметр, и Гоча уже успокоился, смирившись с мыслью о крахе восстановления справедливости, а дети стали забывать, как выглядит их папа. Впрочем, он не хотел верить в то, что, начав получать от мужа весомые «боевые», жена постепенно утратила интерес к его возвращению в родное село, где максимально возможный заработок был на порядок меньше получаемых ныне средств. Хотя Гоча знал, что вдова такого же мобилизованного соседа, погибшего на третий месяц службы, стала счастливым обладателем дорогой машины, однокомнатной квартиры в районном центре и улетела в месячное турне по маршруту Малайзия – Филиппины – Вьетнам, тем самым демонстрируя фантастические перспективы при «наступлении страхового случая». По крайней мере, думал Гоча, что его дети уж точно будут обеспечены. Если, конечно, благоверная не прокутит денежный эквивалент его жизни к моменту наступления у детей совершеннолетия.

– Но ведь командир должен быть с нами, - Карась продолжал искать объяснения своим вопросам. – Чтобы вести солдат за собой.

– Для каждого командира гораздо безопаснее вести солдат перед собой, - парировал Гоча. – Тем более, если запас солдат практически не ограничен.

– Ты сам у него спроси, почему он не с нами, - предложил Крот. – Он тебе и ответит.

– Я не хочу в яму, - ответил Карась. – Знаю, как он ответит.

– А зря, - вмешался Аватар, который шёл за Гочей. – Я тебе доложу – очень увлекательное мероприятие – быть в яме. Стоять в дерьме по колено и жрать помои. Я так уже делал. Дважды.

Аватар тащил пулемёт ПКМ и тысячу патронов к нему. В армию он пришёл недавно, после очередной ругани со своей женой, которая не могла вынести его новый статус пенсионера МВД,

что позволяло Аватару проводить практически всё время дома, периодически погружаясь в длительные запои, к которым он был предрасположен ещё со службы. Но на службе хотя бы были какие-то ограничения, не позволяющие познать всю глубину процесса – а на пенсии, когда он, майор полиции, бывший несменяемый начальник дежурной части, вдруг оказался без контроля со стороны вышестоящего руководства, запои вышли на новый, недельный уровень. Если раньше скандалы, устраиваемые женой, состояли из упрёков в том, что он мало времени проводит с семьёй, пребывая на работе, то сейчас они продолжались с новым смыслом – жена требовала трудоустроиться «хотя бы куда-нибудь», чтобы избавить мужа от запоев и бессмысленного времяпрепровождения – и, хотя бы на рабочее время, удалить его из дома. Аватар быстро понял, что ничего делать он не умеет, кроме как отвечать на звонки телефона, обыскивать задержанных и заполнять журнал приёма-сдачи дежурства, а потенциальные работодатели, учуяв приносимый им на собеседования «букет ароматов», воротили нос и отказывали в трудоустройстве. И лишь в одном месте ему не отказали, и приняли как родного – в городском военкомате. Подписав контракт, Аватар вдруг узнал, что специальное звание «майор полиции» остаётся в прошлом, и теперь он, как и тридцать лет назад, надевает погоны рядового. Эту печальную новость он залил в первый же день пребывания в воинской части, в результате чего был помят военной полицией, а в графе «позывной», появившейся в «новой редакции» штатно-должностной книги батальона, с лёгкой руки комбата появилась характеризующее прозвище - «Аватар». Сам носитель этого позывного много раз пытался изменить эту запись, и комбат даже пообещал ему дать новый позывной в случае «наблюдения твёрдого и непоколебимого стремления к искоренению вредной привычки», но майор полиции сам портил все начинания, время от времени срываясь на алкоголь, что в итоге привело к окончательному закреплению позывного, без всякой возможности его изменить. Засим и сам Аватар с этим покорно смирился.

Где-то впереди, озаряя ночной горизонт, полыхнули вспышки разрывов. Ганс принялся отчитывать секунды, и когда донеслись первые раскаты, он сказал:

– Это уже за позициями где-то.

– А сколько ещё идти? – спросил Карась.

– Тебе то что? – усмехнулся Гоча. – Иди, да иди. Зарплата капает. Четыре рубля шестьдесят копеек в минуту.

– Да как что?
– Карась нервно озирался. – Придём, да не туда. Ещё и к немцу в руки попадём.

– И что такого? – глумился Гоча. – Нас всех убьют, а тебя запенят.

– Что сделают? – спросил Карась. – Я не расслышал. Пленят?

– Нет, - едва сдерживая смех, ответил Гоча.

– А что тогда?

– Ну… - под усмешки других, Гоча пытался подобрать иные слова, чтобы повеселить соратников недогадливостью простодушного Карася, - это как бы… в общем, ты тоже будешь мертвецом. Но, прошу заметить, не «ходячим мертвецом».

Соратники уже не могли сдерживаться и ржали в голос.

– Как можно смеяться над смертью? – спросил Карась.

– Скоро узнаешь, - хмыкнул Ганс.

– Может, ржём в последний раз, - «подбодрил» Гоча.

– Хотелось бы ещё пожить, - произнёс Карась.

– А для чего? – спросил Гоча. – В танчики свои играть?

– Да может и в танчики, - предположил Карась. – Моя жизнь, что хочу, то и делаю.

Некоторое время шли молча.

– Всего нам идти четыре километра, - сообщил Ганс. – Мы прошли около километра. Когда дойдём до убитой БМП, будет привал.

– А когда будет убитая БМП? – спросил Крот, который уже пытался несколько раз отставать, но шедший за ним Карась начинал наступать ему на пятки, заставляя идти быстрее.

– Слишком много вопросов, - ответил Ганс, и внезапно остановившись, громко вскрикнул, чтобы услышали все: - А ну, тихо! Кажется, птичка!

Все остановились. В ночи, далеко впереди, полыхали вспышки и доносились звуки разрывов чего-то не крупного, однако, где-то правее стал ясно слышен жужжащий звук летящего дрона.

– Если это «Баба-Яга», нам конец, - сказал Гоча.

– Все в кусты! – скомандовал Ганс и первым прыгнул в сильно прореженную лесополку.

Бойцы, суетясь, бросились под жиденькое прикрытие, намереваясь укрыться от зоркого тепловизионного взгляда вражеского БпЛА.