Плеяда

Суконкин Алексей

– Брать, - ответил Ганс, сдерживая себя от острого желания стукнуть собеседника чем-нибудь тяжёлым.

– А идти уже сейчас?

Ганс развернулся и пошёл по остаткам хода сообщения.

– Уже сейчас? – вослед снова поинтересовался Крот.

– Да-а! – крикнул Ганс, не поворачивая головы.

Он решил пройти до левого фланга опорного пункта, чтобы найти Кузю и Аватара, которые куда-то запропастились. Высоко поднимая ноги, переступая через поваленные ветки, Ганс дошёл до края оборудованной позиции.

Аватар

сидел в небольшом окопе, прикрывшись ветками.

– Пулемётчик, я тебя звал, - сказал Ганс. – А ты не пришёл.

Аватар смотрел на него стеклянными глазами, полными страха и безысходности.

– Где твой пулемёт?

– Т-там, - бывший майор полиции нашёл в себе силы ответить.

– А почему ты не там? – спросил Ганс, и его интонация не предвещала Аватару ничего хорошего.

– Т-там… Т-там… - несколько раз повторил Аватар.

– Вылезай и пошли за мной, - сказал Ганс, и когда тот выбрался из своего укрытия, спросил: - Кузю не видел?

– Н-нет, - ответил тот.

Ганс не поленился довести Аватара до стрелковой ячейки, где стоял его пулемёт.

– Сиди тут, «пулемётчик».

Ровно в полдень Ганс включил радиостанцию и вызвал Каштана.

– Происшествий не случилось, - доложил он.

– Замечательно, - радостно сказал Каштан. – Слушай сюда. Ровно в пятнадцать часов вы занимаете лесополку, что перед вами. В четырнадцать пятьдесят по ней отработают миномёты. Короче, вам там работы – на десять минут – зайти, осмотреться, закрепиться, и сидеть спокойно, курить бамбук.

– Там позиция стрёмная, Каштан, - сказал Ганс. – Мы здесь-то, как на ладони, а туда, в низину спускаться, что бы нас с соседнего склона долбили, нет, не пойду.

– Не тебе решать, Ганс, - сказал Каштан. – Ты получаешь приказ и идёшь его выполнять.

– С кем, Каштан? Двое потерялись, двое от страха трясутся, остальные так себе солдаты…

– Вот с этими воинами и идёшь выполнять задачу. Что не ясно? Если не пойдёшь, я тогда дам указание арте отработать по тебе. Поверь, им без разницы, куда стрелять. Ты меня услышал?

– А тебе не западло по своим бить?

– Не западло, если «свои» приказы не будут выполнять, - ответил Каштан. – И ещё, смотри, менять мы вас будем с «Зеи». Если вы останетесь на «Десне», будете сидеть там хоть до второго пришествия. Ты меня хорошо понял? Никакого снабжения вам не будет. Если сами назад попрётесь – прикажу расстрелять вас, а прокурору скажу, что вас с немцами перепутали.

– Какой же ты чёрт, лейтенант, - сказал Ганс. – Я думал, что ты человек.

– Я всё сказал, - крикнул в рацию Каштан. – Выполнять! И смотри, мне сверху всё видно. Если в пятнадцать часов группа не встанет и не пойдёт вперёд, пеняйте на себя!

Каштан поспешил отключиться. Ганс непроизвольно посмотрел на часы, хотя точно знал, сколько сейчас времени. Весь его опыт кричал, что поставленная

задача бессмысленна, безумна и конечно, невыполнима теми силами, какими он располагал. Зайти на вражескую позицию, наверное, было возможно, но удержать её не представлялось возможным, так как её расположение позволяло противнику напрямую наблюдать, что там происходит и корректировать огонь миномётов даже без использования разведывательных БпЛА.

Своими опасениями Ганс поделился с Гочей, который тоже оказался не в восторге от полученного приказа.

– Да они там с катушек слетели? – вскрикнул он. – Какой ещё штурм? У нас тут людей – раз два и кончились, а они требуют «Зею» взять!? Да мы там ляжем все, кто нашу позицию оборонять будет?

Он замолчал, выдохшись.

– Каштан сказал, что, если мы не пойдём на штурм, он ударит по нашей позиции миномётами, - сообщал Ганс «дополнительные подробности».

– Да и пусть бьют, - махнул рукой Гоча. – Какая разница, кто по нам бить будет – немцы, или свои дебилы. Я уже попрощался с жизнью, мне не страшно. Отсюда мы всё равно уже живыми не выйдем.

– То есть, ты готов идти? – горько усмехнулся Ганс.

– Все там ляжем, - кивнул Гоча. – Или здесь. Мне уже безразлично. Если ты идёшь, я с тобой.

– Остальных тоже поднять надо, - сказал Ганс после некоторой паузы. – Я не могу урку найти, где-то спрятался и не отсвечивает.

– Мог к немцам уйти, - предположил Гоча.

– Мог, - кивнул Ганс. – Надо бы остальных собрать. Иди на край Якута, гони всех в блиндаж, кто с той стороны сидит, кроме него самого, ему потом расскажем, он вроде адекватный пацан. А я с той стороны пройдусь, снова посмотрю все норы и щели.

Ганс и Гоча разошлись в разные стороны. Забрав Крота с самой дальней стрелковой ячейки, Ганс двинулся с ним обратно к блиндажу. Тот несколько минут заискивающе рассказывал, что в детстве он, якобы, болел каким-то неизлечимым недугом, который и был причиной его внезапного опорожнения при близком разрыве, как бы оправдываясь и формируя мысль, что так-то он не виноват, что на самом деле он смелый и решительный, и всё произошло только из-за этой болезни…

– Стоп, - впередиидущий Ганс замер и поднял правую руку.

Крот ткнулся ему в спину.

– Что?

– Кто-то в кустах сидит.

– Где? – тихо спросил Крот.

– Вот ты где, - громко сказал Ганс.

Среди кучи веток в позе орла сидел Кузя. Услышав голос Ганса, тот воровато обернулся – быть застигнутым за столь деликатным процессом, видимо, не входило в его планы, а потому его лицо выражало некоторый конфуз.

– Чего тебе? – спросил Кузя, разбрасывая вокруг себя куски туалетной бумаги.

– Пошли с нами.

– Никуда я не пойду.
– Сделав своё дело, Кузя встал в полный рост. – Хочешь убить меня за неповиновение? Ну, чего ждёшь? Стреляй.