Плеяда
Шрифт:
– Не может быть, - контрразведчик всматривался в экран, пока операторы ещё показывали то, что происходило сзади «Орлана».
– Немцы размотали батальон минут за двадцать, - произнёс Ветер, очень ясно представив себе, как могли развиваться события. Я не могу найти объяснение тому, как это произошло. На танках и БМП стоят комплексы радиоэлектронной борьбы… я же на совещании в штабе армии доводил всю информацию, Каскад всем командирам дал указание по оборудованию боевой техники защитой от дронов…
– Товарищ полковник, сообщение от Сугроба! – сказал Хасан.
– Читай, - ответил комбриг, глянув
– Сугроб доводит перехват контакта командира сто десятой бригады, оценочно, с узлом связи командования группировки ВСУ, - пояснил Сугроб. – Информация особой важности…
– Читай, - повторил Ветер.
– Командир сто десятой бригады просит своё командование отменить намеченный ракетный удар по пункту управления двести второй бригады Диксона, расположенный в Троицке…
Пару секунд Ветер осмысливал услышанное.
– Я бы на его месте сделал то же самое.
Чингис вопросительно посмотрел на командира бригады:
– Обоснуй.
– Вы, товарищ полковник, только что видели «полководческие» результаты Диксона. Полагаю, что враг не против продолжать воевать с таким военным «гением», тогда как в результате удара по командному пункту Диксон может погибнуть, и на его место будет назначен другой командир, - объяснил Ветер и добавил: - Другим командиром может оказаться толковый командир. С которым будет тяжело сражаться… а этот их полностью устраивает. Поэтому они и берегут его.
Несколько мгновений Чингис смотрел на комбрига, переваривая услышанное.
– Мы докладывали по нему несколько раз, - наконец сказал он. – И по нашей линии, и командующему группировки, но нас никто не захотел слышать.
– Вам теперь и карты в руки, - Ветер посмотрел чекисту в глаза.
– Никто его сейчас, в начале сражения, не будет отстранять от должности, - сказал Чингис. – такая вот практика у нас… а вот сообщение радиоразведки… здесь нам уже стоит покопаться на предмет предательства – по крайней мере, формально.
***
Весь боевой опыт командира семьдесят шестой мотострелковой бригады и офицеров управления говорил за то, что боевая бронированная или автомобильная техника не должна находиться ближе семи-восьми километров к линии фронта, в противном случае она будет быстро выбита дронами-камикадзе, так как благодаря огромному количеству разведывательных беспилотных аппаратов, практически круглосуточно висящих в небе, ситуационная осведомлённость противоборствующих сторон приближалась к абсолютному значению.
Более того, по многим показателям Ветер чувствовал, что противник имеет в этом вопросе существенный перевес, и то, как получилось в первые минуты наступления с уничтожением домов, в которых компактно проживали вражеские расчёты ударных беспилотных систем, что позволило несколько часов работать практически без воздействия «истеричек», повторить подобный финт было уже невозможно – другие отряды БпЛА противника рассредоточились по различным позициям и включились в работу по полной. К полудню, как докладывали командиры рот, уже головы нельзя было поднять, чтобы тут же не увидеть летящий дрон и не услышать его душераздирающий визг.
Танки, не защищённые «мангалами», пришлось оттянуть на исходные позиции и замаскировать. Некоторое время вдоль «Невы» ещё курсировал один «мангал», которого спасали три станции
До момента выхода из строя РЭБ на «мангале», в ходе нескольких рейсов, танкисты смогли забросить на «Двину» более тридцати штурмовиков, которые находились в готовности начать штурм «Ясеня». Также в посадке, в качестве прикрытия, были выставлены шесть переносных станций радиоэлектронной борьбы. Первая рота, действующая вдоль «Оки», закрепилась на стыке с «Двиной», уперевшись в открытое пространство перед опорным пунктом «Берёзовый». Сосед слева, третий мотострелковый батальон, стремительной атакой на «мангале» полностью овладел посадкой «Шилка» и стал распространяться в обе стороны «Вятки», однако, атака вдоль «Иртыша» увязла примерно на половине – здесь противник не пожалел двух кассетных «Хаймерсов», чтобы остановить продвижение штурмовиков. Большое количество раненых, не способных дальше выполнять задачу, поставило командира третьего батальона в тяжелое положение – все его помыслы сейчас были обращены на организацию эвакуации трёхсотых в пункт оказания первой помощи, который находился в Востриково, в десятке километрах от места боя.
Корсар связался с командиром бригады.
– Товарищ полковник, прошу «воздух» по «Берёзовому». Они мне очень мешают выйти на «Ясень»!
– Принял, - ответил Ветер. – Жди.
Командир бригады связался с командующим армии.
– Товарищ генерал, прошу удар ФАБами по опорному пункту «Берёзовый».
– Жди, - ответил Каскад и повернулся к представителю Воздушной армии, работающей в интересах группировки: - Опорный пункт «Берёзовый»… надо прямо сейчас.
Спустя двадцать минут два Су-34 освободились от четырёх ОДАБ-500, оснащённых крыльями универсального модуля планирования и коррекции, обеспечивающих управляемый полёт бомб на несколько десятков километров.
Корсар получил информацию о предстоящем прилёте тяжёлых авиабомб.
Однако, вместо опорного пункта, чудовищный по своей разрушительной силе удар объёмно-детонирующих бомб пришёлся в поле между «Двиной» и «Берёзой».
– Товарищ полковник, - Корсар вышел на командира бригады. – Ударом четырёх бомб поражено бандеровское поле с подсолнухами, потери в подсолнухах уточняются! Передайте пожалуйста лётчикам, если они положат бомбы на полкилометра к востоку, нам воевать будет некем.
– Корсар! – Ветер хотел было отсчитать комбата за такую вольность в докладе, но, оценив юмор, проявленный в тяжёлый момент боя, говорящий о сохранении командиром батальона адекватного восприятия действительности, передумал и тоном, лишённым эмоций, дал обратную связь: – Принял.