Плеяда

Суконкин Алексей

Наряду с настоящими преступниками, штурмовые подразделения обильно пополнялись и теми, кто таковыми просто назначался. Таким образом в «Шторм» попал принципиальный трезвенник Дизель, от которого военная полиция учуяла запах спиртного, но вопреки закону не стала его освидетельствовать - этого оказалось достаточно, чтобы сделать его штурмовиком, в «Шторм» попал командир взвода Буран, который остановился в Ударнике и неосмотрительно вышел из КамАЗа в магазин купить сигареты, в «Шторм» попал командир подразделения разведывательных беспилотников Зенит, который повёз в мастерскую повреждённые «мавики», не имея при себе боевого распоряжения на передвижение по району, в «Шторм» попал

командир миномётной батареи Шатой, которые после трёх месяцев переднего края заехал помыться в общественную баню в Ударнике, в «Шторм» попал водитель эвакуационной «таблетки» Лунаход, который, по мнению военной полиции, превысил скорость. В сущности, зайти на «Шторм» оказалось проще простого, для этого, зачастую, даже не нужно было совершать ничего предосудительного, достаточно было просто попасться на глаза военной полиции «не в то время и не в том месте». Теперь всем этим людям предстояло продолжить воевать в роли обычного штурмовика, и никого не интересовало, что на своём месте они бы принесли больше пользы и нанесли бы врагу значительно больший вред, чем это они смогут сделать, штурмуя вражеский окоп.

«Преступниками» люди становились без суда, но «наказание» несли более чем жестокое, и зачастую более чем несправедливое.

Впрочем, Зверь не рассуждал настолько глубоко, ибо профессионально потянуть такие обязанности могут только люди с низким уровнем социального развития, не способным дать своему носителю то святое, что движет миром на земле. Но сейчас Зверь наслаждался своим положением ещё и потому, что до войны он был никем, а на войне ему дали возможность стать для «штормов» настоящим полубогом. Во времена тяжёлых испытаний, такие, как Зверь, принося горе конкретным людям, тем не менее, остаются нужны всей военной системе. Правда, есть нюанс – потребность в подобных персонажах сохраняется ровно до окончания войны. У Зверя даже не хватало ума понять, что после войны он имеет совсем не нулевые шансы встретиться с кем-то из своих бывших подчинённых – кто вдруг выживет в бою. И что эта встреча не будет предвещать Зверю ничего хорошего.

Но пока он стоял перед будущими штурмовиками в роли командира, а они – перед ним – в роли подчинённых.

– Мне совершенно безразлично, кем вы были до поступления в отряд, - Зверь намеренно повышал голос не столько для того, чтобы его все слышали, а сколько для того, чтобы услышавшие почувствовали железо в его голосе: - Здесь вы все будете штурмовиками. Косые, больные и зависимые – всем найдётся место в боевом строю. Самые тупые станут одноразовыми сапёрами – это тоже почётная миссия – идти впереди всех! Самые толковые будут назначены командирами штурмовых групп. Времени на подготовку у вас мало, поэтому придётся ускориться за счёт времени на отдых – тренировки по штурму окопа будут проходить до двух часов ночи. Затем подъём в шесть утра, короткий завтрак и снова на полигон – штурмовать посадку. Про свои болячки можете смело забыть, они вам больше не пригодятся.

Зверь остановился напротив Зенита – молодого командира группы беспилотных разведчиков. Парень был чуть не в меру упитан, что, видимо, не мешало ему летать на всех видах БпЛА.

– Ты что такой жирный? – улыбаясь, спросил Зверь. – Тебе же не удобно будет по окопам бегать!

– Вы какой ответ хотите услышать? – спросил интеллигентный Зенит. – Что отожрался на тыловых харчах?

– А ты ещё и дерзкий, - Зверь на всякий случай сделал шаг назад. – Дерзость свою немцам показывать будешь.

– А я показывал, - сказал Зенит. – Пока к вам не попал. У вас сколько орденов? Нисколько, судя по всему… а у меня три. За каждую сотню убитых немцев. А лично вы сколько

их убили?

Вопрос был не в бровь, а в глаз, так как командир отряда никогда не был в реальном бою, но Зверь был готов к таким диалогам и посмотрев на остальных, с напыщенным достоинством ответил:

– В яму. Будешь там тренироваться до отправки на передовую.

Зенита увели в яму, специально подготовленную для содержания в ней военнослужащих, подвергающих сомнению авторитет командира отряда. Остальных повели на полигон.

***

Где-то за трассой, на лесополосе «Ясень», противник установил мобильную станцию РЭБ, которая стала давить видеопоток дронов-камикадзе, в результате чего наступающие штурмовики лишились действенной поддержки. Попытки атаковать натыкались на организованное сопротивление и каждый раз штурмовикам приходилось откатываться, неся потери – в поле осталось лежать несколько человек.

Оценив по докладам командиров взводов обстановку, Урал собирался уже просить у Корсара организовать по «Ясеню» удар «Гиацинтами», но Репер, находившийся на командном пункте роты, остановил его.

– Давай ударим миномётом!

– Он же не достанет, - возразил Урал, вспоминая недавний разговор о дальности стрельбы.

– Если мы его туда перетащим, то достанет, - ответил Репер.

– На чём? – Урал заинтересовался, но пока он не видел для этого никакой возможности: - Там сейчас нам «истерички» такой ад устраивают, что мы туда просто ни на чём не прорвёмся, всё сожгут. И «Мангал» не вариант уже – на нём РЭБ отвалился. Восстановят только завтра.

– А мы пешком, - усмехнулся капитан. – Тихонечко, кустиками, глядишь, и проскочим! У меня же на каждый миномёт есть колёсный ход! Как на тачке его прокатим.

– Так, - Урал глянул в планшет. – Они у тебя сейчас здесь… до «Двины» получается… километров… - Он посмотрел на капитана: - Сколько нужно времени на перемещение туда миномёта и его привязку?

– Два, скорее три часа, не меньше.

– Три, это уже стемнеет, - размышлял Урал. – С неподготовленной позиции ночью стрелять сможешь?

– Если сам пойду, то смогу, - кивнул Репер.

– Сам пойдёшь? – Урал внимательно посмотрел в лицо командира батареи, надеясь найти там выражение согласия при том, что было совершенно не принято командирам такого ранга пребывать в фактически серой зоне – участке местности, статус которой ещё не был определён, за которую враг мог взяться очень серьёзно, и где предполагалось ночное сражение – потому что противник был выбит с весьма важного рубежа, оставлять который он явно не намеревался.

– Если надо – пойду, - кивнул Репер. – Офицер должен бывать на линии огня, - офицер старой формации улыбнулся.

– Товарищ майор, - Урал связался с командиром батальона. – На «Ясене» у нас полная… печаль. Мы тут решили затащить один «сто двадцатый» миномёт на «Десну», откуда сможем оказать поддержку пехоте при штурме «Ясеня».

– Что от меня надо? – Корсар мгновенно оценил такое смелое решение командиров рот и миномётной батареи.

– Что от комбата надо? – прикрыв рукой цифровую станцию, спросил Урал у капитана.

– Дальнобойные пороха, - мгновенно ответил Репер. – На перспективу…

– Дальнобойные пороха, - сказал Урал в рацию.

– Принял, - ответил Корсар. – И смотри, Урал, я там тебе отправил пулемёт с тепловизором, тащи его на «Двину», ночью немцы вас там «Бабой-Ягой» будут донимать. Пригодится.

– Спасибо, товарищ майор! – обрадовался Урал.

– Всё, давай старлей, действуй!

– С пулемётом это просто супер, - Репер улыбнулся. – Я его, пожалуй, заберу. А то из твоих пехотинцев стрелки ещё те…