Плохая девочка. 2 в 1

Сокол Лена

Ударяя клюшкой, я бил по отцу.

Сбивая с ног противника, я мстил тому, кто произвел меня на свет, а потом избавился от меня, как от надоевшей собачонки.

Ввязываясь в драку, я знал, что каждый удар станет ударом по воображаемому врагу из моих мыслей.

Он засел занозой в моем сердце, и что бы я не делал, у меня не получалось вынуть ее. Миллионы «Зачем?», «Почему?», «За что?» терзали меня во сне и наяву.

В детстве я думал, что добьюсь успеха на льду, и отец явится и скажет, что гордится мной. А повзрослев,

мечтал, что однажды стану знаменитым, и он захочет пожать мне руку, а я отвечу, что его заслуги в этом нет. А позже я понял, что ненавижу его всем сердцем.

И все равно ждал, что этот человек однажды придет на мою игру. Искал его глазами в толпе и на трибунах. Но этого, конечно, не происходило.

И тогда я возненавидел и тех, кто отнял у меня отца. И его идеальную жену, из-за которой он не мог себе позволить свидания с сыном. И притворно ангельскую белокурую пиявку, которая получала от него то, что не принадлежало ей по закону и совести. Девочку, носившую его фамилию, ставшую заменой родному сыну и забравшую все его внимание. Мариану.

* * *

– А с руками что? – Тихо спрашивает Эмилия.

Косится на мои разбитые костяшки пальцев.

– Не твое дело. – Рычу я, стискивая челюсти.

И давлю на газ. Но, как бы ни старался, двигатель моей подержанной иномарки не способен на то, чтобы развить большую скорость. Я вложил в нее все свои сбережения, и, если смотреть правде в глаза – это просто рухлядь, место которой на свалке для автохлама.

– Кай, ты сейчас ужасно расстроен. – Примирительно говорит девушка.

– Да с чего бы? Я в прекрасном настроении! – Бью ладонями по рулю. – Смотри – улыбаюсь!

Моя безумная улыбка полна горечи, льющейся через край.

– Что я делаю не так? Скажи. – Ее преданный взгляд подбрасывает дров в огонь моего раздражения. – Ты в последнее время… ты ведь разрушаешь себя, Кай.

Мне приходится медленно выдохнуть и вдохнуть, чтобы не сорваться.

– С чего бы, Эм? Все ведь просто прекрасно в моей жизни, так?

– Ты поступил в университет, ты – ключевой игрок в команде, у тебя есть я. Только скажи, и мой отец устроит тебя к себе в компанию. Все будет…

– Ты знаешь, о чем я сейчас говорю! – Рявкаю я.

– Неужели, ты все еще винишь себя?.. – Ее голос сипнет.

– Я буду винить себя до конца своих дней. – Отвечаю холодно. – До конца своих гребаных дней!

Мои пальцы до боли впиваются в обод руля.

– Это неправильно. – Тихо говорит Эмилия, отворачиваясь к окну.

– Я рад, что ты спишь спокойно ночами.

– Потому, что я ни в чем не виновата! И ты тоже! – Не выдерживает она. – Хватит уже наказывать себя за то, чего не совершал!

Я бью по тормозам. Машина останавливается у обочины.

– Выходи.

– Кай, прости, милый. – Эмилия тянется ко мне. – Не знаю, что на меня нашло.

Эта девушка просто

шикарна, у нее идеальная фигура, красивое лицо. Равных ей в городе нет. Она могла бы не растрачивать себя на такого, как я, но все равно делает это. Поэтому остатки моего уважения к ней растворяются в придорожном тумане.

– Все нормально. – Выдыхаю я, не глядя на нее. – Я не злюсь. Просто иди домой, а я поеду к себе.

– Но я могла бы поддержать тебя…

– Не стоит. У меня все в порядке.

Мои пальцы смыкаются и размыкаются на руле. Боясь, что напряжение хлынет через край, Эмилия послушно вылезает из машины.

– Как хочешь! – Она хлопает дверцей.

Я срываю автомобиль с места.

Мне не жаль ее. У нас давно все разладилось, если честно. А общие секреты делают совместное пребывание практически невыносимым. Если эта девушка будет рядом, мы вместе полетим в темную пропасть. В одном она права: я намеренно уничтожаю себя. Внутри меня та же чернота, что и снаружи.

* * *

– Какое счастье, сынок, ты пришел! Я чуть с ума не сошла! – Мать стискивает меня в объятиях, едва я переступаю порог. – Где ты был?

В квартире пахнет жареной картошкой, луком и табачным дымом. По ясной причине Эмилия никогда не переступала и не переступит порог моего жилища – я не собираюсь ее пугать.

Все мои нынешние друзья из другого мира: из того, где не бывает неоплаченных счетов, долгов по коммуналке, старых скрипучих деревянных полов и крикливых соседей, входящих без стука, когда им вздумается. Наша квартира – настоящий проходной двор, и Эмилии незачем было знакомиться с изнанкой моей жизни, ей хватало и странного запаха, исходящего временами от моей одежды – запаха бедности.

– Телефон остался в машине, мам. Не видел пропущенных.

– А это еще что? – Она отрывается от меня и оглядывает мое лицо.

– Это… так, вчера на игре.

– А, ну, не ври мне! – Мать с размаху бьет мне в грудь. – Твой тренер уже третий день телефоны обрывает! Обыскался тебя! Ты знаешь, что можешь вылететь из команды за пропуски?

«Да какая разница».

Я опускаю взгляд и вижу в ее руке мобильный.

– Ты говорила с тренером?

– Да, но я… – Она сглатывает. – Я должна сообщить тебе кое-что.

И в этот момент я замечаю, как опухло и покраснело ее лицо.

– Ты плакала?

– Твой отец… – Мать прижимает телефон к груди.

– А, ты про это. – Внутри меня что-то обрывается. Я отвожу взгляд, скидываю обувь и прохожу в гостиную. – Туда ему и дорога.

– Харри, конечно, вел себя по-скотски, – соглашается она, следуя за мной по пятам, – но все же, ты – его сын.

– Он и не вспоминал об этом. – Я снимаю куртку и швыряю на диван.

– Да, но… Его сбила машина, когда он переходил дорогу от стоянки к своему офису. Представляешь? Какая нелепая смерть.