Плохие привычки
Шрифт:
ГЛАВА 23,
в которой случается то, что должно было случиться
Красная Шапочка поначалу испугалась Серого Волка. Но потом похоть все же взяла верх над трусостью.
Аркашу вывели за ворота и отпустили. Пройдя с полквартала, он зашел за гаражи, разорвал конверт, найдя там листик с адресом, оскорбительную записку для хозяев и неполный двухкубовый шприц с мутным содержимым, от одного вида которого Аркаша испытал предоргазменное состояние — уже
Очень хотелось выкинуть бумажку и отправиться на поиски ширева или денег на него, но отказать Свину было бы чистым самоубийством, а Аркаше хотелось убивать себя более приятно — торчать, торчать, торчать…
Ирина вздрогнула от громкого стука в металлическую дверь. Не прекращая дрожать, она со взглядом сомнамбулы поднялась с колен и отправилась открывать, отстранив шефа и, похоже, тут же о нем забыв. Опешивший Колосов бросился приводить себя в порядок в гостиную, все его мысли были расплющены этими ударами в дверь, они растекались от них, как ртутные шарики, никак не желая соединяться в сколько-нибудь осмысленную форму.
Герой-любовник впервые оказался в такой нелепой ситуации. А во всем виновато нарушение первой заповеди — встречи должны происходить только на нейтральной территории! Руки его тряслись, когда он пытался застегнуть ширинку, но нервозность и спешка затянули не только его разум в плен паники, но и несчастную сорочку — в замок молнии на ширинке. Колосов чертыхался, ощущая, как начинает потеть, и нервничал от этого еще больше.
Ирина подошла к двери на негнущихся ногах. Ей и в голову не пришло, что если бы это был Толик, то он открыл бы дверь своим ключом.
Редкие мысли, которым удалось пересечь простреливаемое поле апатии и попасть в фокус ее сознания, были какими-то странными и абсолютно не соответствовали трагизму ситуации.
Почему-то преобладала детская обида. Обида была сконструирована по типу: «Элка из бухгалтерии спит с таксистами, которые ее подвозят — и ничего! Я же решила поспособствовать собственной карьере — и на тебе, виновна еще до преступления!»
Еще присутствовали злость и раздражение. А также осознание того, что если она вот так запросто позволила себе изменить Толику — то либо она его не так уж и сильно любит, либо не настолько моногамна, как полагала.
Она открыла дверь и тупо уставилась на Аркашу. Даже заглянула за него — а Толик-то где? Аркаша был удивлен не меньше — по его расчетам, никого дома не должно было быть. Постучался он чисто рефлекторно. Сначала позвонил, но опытное ухо позволило усомниться в работоспособности звонка. Потом он несколько раз беспорядочно, но сильно стукнул в дверь — без ритма и мелодии, чтобы не обратили внимание соседи, если услышат. На такой стук окружающие не реагируют, он воспринимается, будто в кузове машины подпрыгнули на ухабе какие-то металлические причиндалы.
Так и стояли они, заглядывая друг другу за спину. Молчание нарушил Аркаша, быстрее среагировавший на ситуацию:
— А… здрасьте. А… Лину позовите.
— Какую Алину? — Ирина тоже начала приходить в себя, всматриваясь в карие глаза, полностью состоящие из расширенных зрачков.
Услышав имя супруги, в гостиной начал покрываться бурыми пятнами Колосов.
— А… Климову Лину… Надо, — Аркаша с удивлением заметил вышедшего из гостиной пятнистого мужчину, отчего-то облегченно вздохнувшего после его
— А… адрес перепутал, наверное, — он отвернулся от Иры и, сильно сутулясь, пошел по улице прочь от дома неповторимой наркоманской походкой, делающей его похожим на марионетку или существо на шарнирах.
После того, как дверь закрылась, настроение у горе-любовников моментально улучшилось. Колосов налил спиртного, они выпили, улыбаясь и почему-то перенося друг на друга заслугу за выработанные организмом по причине несостоявшейся неприятности гормоны счастья.
Спиртное подействовало просто моментально, и уже через минуту они целовались, а еще через минуту Колосов подхватил Ирину на руки и понес на диван. Почему-то отнести ее на двуспальную кровать не хватило наглости — можно сказать, брачное ложе. А он только что избежал участи любовника, застигнутого на месте преступления. Так к чему гневить богов?
Как бы в подтверждение того, что боги не очень-то одобряют затеянное им, Александр наступил на лапу котенка, и Джин огласил комнату душераздирающим мявом, близким по тональности к хрипу, тут же сбежав на трех оставшихся работоспособными конечностях подальше от этого неприятного мужчины — в угол, где стоял компьютерный стол хозяина. Чтобы, кряхтя от боли, зализать раненую лапку, сверкая глазами в сторону дивана, где устраивались эти двое.
Аркаша никуда с площади не уходил. Он шатался неподалеку от заказанной квартиры, когда случайно увидел подъезжающий к продуктовому магазину автомобиль — «Peugeot 207», беленький и ухоженный. Выскочившая пухленькая блондинка грациозно отослала распахнутую дверь машины на закрытие, громко смеясь в телефонную трубку, и поцокала за покупками, держа перед собой сумочку.
Только вот дверь не захлопнулась — помешал высунувшийся из салона ремень безопасности. Аркаша, проходивший в десятке метров от неожиданного подарка, плавно изменил траекторию движения и вскоре устроился на водительском сиденье.
Так, сумочка уплыла вместе с хозяйкой, но тут было чем поживиться — он быстро отстегнул панель музыкального центра и снял сверху навигатор. Из бардачка в его карманы перекочевала какая-то мелочевка — недорогой фотоаппаратик, полупустой флакон духов, лак для ногтей, упаковка презервативов. Больше ничего ценного там не было, лак с презервативами тоже можно было не брать. На заднем сиденье царили чистота и пустота, а музыкальные диски были какими-то потертыми — за такие не заплатят. Все это заняло не больше минуты, и вскоре Аркаша, сутулясь, семенил в сторону рынка.
Болезненное состояние организма вело напрямик к «точке», где, если повезет, весь этот хлам превратится в пару-тройку «чеков» — доз опия.
Хорошо, что точка оказалась цыганской — Аркаша был почти уверен, на любой свиновской точке ему бы зелье вряд ли продали. В лучшем случае засчитали бы принесенный хабар в счет уплаты долга. Так что до выполнения задания он туда — ни ногой…
Почему-то никакого удовольствия Ирина не испытывала. И даже возбуждения не было, это больше походило на визит к мужчине-гинекологу, практикующему на дому и не включающему свет из-за экономии электричества. Все было механично и совершенно лишено эротизма. То ли сказывалось опьянение, то ли нервное напряжение давало знать, то ли в этом интерьере мужчина, отличный от Кулешова, не воспринимался как мужчина.