«Плохой день для Али-Бабы»

Гарднер Крэг Шоу

– Возможно, тебе интересно знать, кто оказался настолько смел и умен, чтобы изловить сорок разбойников?
– спросил бывший погонщик верблюдов.
– Позволь мне сбросить личину.
– Он начал снимать с себя коричневые одежды одну за другой, пока из-под них не показалось одеяние, которое, если только такое было возможно, казалось еще белоснежнее, чем у людей из его окружения.

– Это же Гоха!
– воскликнул Касим из своей корзины.

– Как приятно, когда тебя узнают, - признался бывший хозяин Касима, - а еще приятнее - вновь вернуться к моему фирменному белому

цвету.
– Он милостиво махнул рукой в сторону Али-Бабы.
– И я вполне оценил этот твой фокус с корзиной.

Али- Баба на миг подумал, не раскрыть ли тайну корзины, но решил, что Гохе может не понравиться то, что его сотрудник теперь обитает в ней в виде шести отдельных частей. А свободу движений дровосека как раз в этот момент ограничивал человек в белом при помощи множества веревок, так что всяческие откровения поневоле пришлось оставить при себе.

– Веди себя тихо и не зевай, - прошептал Аладдин сбоку от Али-Бабы.
– Может, у нас будет шанс вырваться на свободу.

– Ты!
– в ярости вскричал первый среди разбойников, которого пара крепких мужчин в белом в это время повалила наземь.

– Прошу меня извинить, но я переоденусь, - только и ответил Гоха.
– На тот мой костюм плюнул верблюд.

Вперед выбежали люди из свиты содержателя борделя, неся сменную одежду без единого пятнышка, и переодели своего хозяина за считаные секунды.

– Гораздо лучше, - заметил Гоха, расправляя складки на рукавах.
– Когда собираешься торжествовать победу, так важно быть подобающе одетым.
– Он хлопнул в ладоши.
– Но что за победа без добычи? Ну-ка, взглянем, что в этих мешках.

Первый среди разбойников издал бессвязный вопль, словно одно упоминание о содержимом мешков поразило его в самое сердце.

– В этом - ничего, - отозвался один из людей в белом, - кроме овощей.

– Может, это и не разбойники вовсе, - улыбнулся Гоха.
– Может, они фермеры.

На этот раз в вопле первого среди разбойников в равных долях смешались злость и страдание. Али-Бабу, чьи руки были теперь связаны за спиной, вместе с частью других разбойников согнали в одно место, неподалеку от их лошадей и мешков с добычей.

– Проверьте, что в других мешках!
– приказал Гоха.

– Этот набит отнюдь не овощами!
– сообщил другой человек в белом.
– В мешке полным-полно больших и аляповатых изделий из золота!

– Ага!
– торжествующе вскричал Гоха.
– Наконец-то я получу от вас то, что заслужил!

– По качеству эти вещи просто ужасны, - объявил человек в белом.
– Можно подумать, эти вещи некогда принадлежали Касиму!

– Увы, - вздохнул Гоха, - он говорит об одном из ценнейших моих работников, который теперь потерян для нас.

– Так ли?
– раздался голос из корзины.
– И к тому же ничто не вечно.

– Опять этот фокус с корзиной?
– отметил Гоха.
– Хотя я ценю твои попытки развеселить нас, товарища, которого нет больше с нами, ничто не заменит.

– Возможно, - продолжала корзина, - у меня есть информация, которая может тебе пригодиться.

– Неужели?
– заинтересовался Гоха.
–

Мы хотели бы найти его, чтобы иметь возможность пытать его и убить за измену.

– Но что я могу знать?
– буркнула плетеная емкость.
– Я ведь всего лишь корзина.

Подчиненные Гохи опять завопили, обнаружив новые мешки с золотом. Их предводитель, похоже, был очень доволен. Но почему-то он никак не мог успокоиться, переминаясь с ноги на ногу и время от времени поглядывая на главаря разбойников, как будто для полноты триумфа ему оставалось исполнить еще некий ритуал.

Наконец Гоха подошел к первому среди разбойников.

– Нет, слишком удобный момент, чтобы удержаться от злорадства.
– Он посмотрел сверху вниз на человека, которого заставили опуститься на колени.
– Такая замечательная информация, и я сомневаюсь, чтобы она была известна членам твоей шайки.
– Он оглядел сначала разбойников, сбившихся в две тесные кучки, потом людей в белом, стерегущих людей в черном.
– Знайте же, все присутствующие здесь. Когда-то разбой и содержание борделей уживались под одной крышей. Когда-то предводитель разбойников и хозяин публичных домов работали на пару. Именно тогда я получил прозвище Беспалый, - он поднял изуродованную руку, - и тогда же атаман разбойников тоже заработал прозвище.

Все разбойники разом открыли рты от удивления.

– Никогда не слышал ни о чем подобном!
– сурово шепнул Гарун.
– Разбойник Номер Один всегда был Разбойником Номер Один!

– О, оно очень забавное, - со смешком сообщил Гоха.
– Правда, Грязнуля?

– Грязнуля?
– взревел главный разбойник.
– Как ты смеешь! Это так… так несправедливо! Как можно сохранить белье в чистоте, если вечно разбойничаешь на дорогах?

– Без сомнения, именно поэтому, - любезно заметил Гоха, - ты и переменил цвет костюма.

Разбойник Номер Один мрачно кивнул, пытаясь сохранить последние остатки достоинства.

– На черном ничего не видно.

– Даже крови?
– спросил Гоха.

Разбойники снова разинули рты.

– Ты же не думаешь, что мы удовлетворимся этим золотом, которое здесь хоть и в довольно большом количестве, зато ужасающе низкого качества?

– Ты ставишь под сомнение… - завел было Касим, но передумал.

– Ты правильно сделал, что остановился, - мягко сказал Гоха Али-Бабе.
– Когда мы покончим с делами, времени для шуток с корзиной будет предостаточно. Если, конечно, к тому времени ты еще не лишишься корзины, равно как и голоса.

Он вновь отвернулся к главарю, о котором Али-Баба и, без сомнения, все остальные члены шайки тоже старательно пытались не думать как о Грязнуле.

– Но мне не хотелось бы сыпать пустыми угрозами, - продолжал Беспалый.
– Я хочу, чтобы все мои угрозы были вполне реальными.
– Он поддел песок ногой, обсыпав им одежду Гряз… Разбойника Номер Один.
– Я всегда полагал, что расспросы следует начинать с самых верхов. Видишь ли, мы неплохо осведомлены, и нам известно, что это лишь малая часть твоего золота, ибо Касим, прежде чем исчезнуть, упоминал о пещере, полной несметных сокровищ!