Площадь павших борцов
Шрифт:
В вопросе-ответе Рузвельта сквозила явная ирония;
– Вы думаете, ваш Окинлек справится с Роммелем?
– Не думаю, - честно ответил Черчилль.
– Но я буквально задарил армию Окинлека пушками, танками и самолетами.
– Да, Роммель талантлив, - посочувствовал Рузвельт.
– Потому и наступление в Киренаике мы начнем с ликвидации этого таланта. Его больше не будет. Роммеля мы попросту укокошим, и эта вредная лисица навсегда забудет про наш курятник!
– торжественно обещал Черчилль...
3 сентября (как бы в ответ на "Атлантическую хартию") Москва заявила
Наше положение с каждым днем все более ухудшалось...
* * *
Граф Галеаццо Чиано, зять Муссолини, был человек умным, а иногда даже прозорливым, к России и русскому народу относился хорошо. Поговорив с генералом Джованни Мессе, которого назначили командовать армией в России, граф в своем дневнике записал:
"Как и все, кто имел дело с немцами, он считает, что лучший способ разговаривать с ними - это пинок в живот. Мессе говорит, что русская армия сильна, а надежда на крах Советов - абсолютная утопия... Мессе еще не делает выводов, но зато он наставил передо мною множество вопросительных знаков".
6-я армия Рейхенау двигалась в авангарде группы Рундштедта, а фланги, итальянцев иногда смыкались с немцами. Разногласия у Мессе возникли с танковым генералом Клейстом. Мессе доказывал, что сроки продвижения частей КСИР нереальны:
– Наши моторы - это желудки мулов, а те грузовики, что мы имеем, развозили раньше по Риму булки и мороженое. Теперь мы возим на них свои испорченные мотоциклы.
– Я знать ничего не знаю, - твердил Клейст.
– Если у меня на штабных картах возле номеров ваших дивизий нарисованы "колесики с крылышками", значит, вы - моторизованные.
– Так не я же их рисовал!
– возмущался Мессе.
– Это еще в Риме нарисовал Кавальеро, а транспорта у нас нету.
– Тогда топайте пешком. Только побыстрее...
Пешие итальянцы на ходу импровизировали песни:
По прекрасной Украине
Едем, как в трамвае римском:
Едешь-едешь, и конца нет.
Продаю вам свой билет!..
Их обгоняли трехосные тяжелые грузовики, на которых гитлеровцы ощущали себя "сеньорами" этой войны. Замкнув лица в суровой строгости, немцы истуканами восседали на лавках, держа на коленях шмайссеры и свысока поплевывая на союзных "пешедралов", утопавших в невыносимой пылище. Немцы снисходили до итальянцев, когда им требовались хорошие макароны.
– Эй, комарад!
– окликнули они с высоты своего положения.
– Чего тебе надо, компаньо?
– Меняю отличную зажигалку на ваши спагетти.
После обмена контакт снова терялся (и не восстанавливался). Итальянцы платили союзникам издевками: "Каска у нациста - самая мягкая часть его тела, зато бей его палкой по заднице - сразу сломается!" Украинцы и русские
"Позднее, - по словам д'Фуско, - когда недоразумение рассеялось, таинственная "радиостепь" разнесла весть, что эти ребята в зеленой форме итальянцы, люди с хорошим характером, большие бабники и запивохи и в общем-то мало способны на жестокость. Немцы считали для себя унизительным пользоваться отхожими местами в домах крестьян, примыкавших к хлеву, но итальянцев это не оскорбляло:
– А что у нас на Сицилии? Разве лучше?..
Сельским жителям было не понять - что за животные с длинными ушами и коровьими хвостами, и потому итальянских мулов они долго принимали за дойную скотину. Итальянцам же очень нравилась русская кинокомедия "Антон Иванович сердится", и они часто ее смотрели. Итальянцы быстро разобрались что к чему и как все правильно понимать. Конечно, они не встречали колхозников, с утра пораньше играющих "Интернационал" на балалайках, не увидели и малявинских баб, до утра пляшущих под музыку партийного гимна. Зато они наблюдали наш народ в высшей степени его страдания, и в войсках КСИР стало постоянным рефреном: "Русские хорошие... они такие же бедные, как и мы!"
Каким-то чутьем, идущим от народной мудрости, русские люди быстро научились отличать итальянцев среди прочих оккупантов. Они даже жалели их, видя худую обувь берсальеров, тощенькие курточки и вечно голодный блеск в глазах. Не одна бабка тишком совала в руки неаполитанца вареную картофелину:
– Покушай, родненький! У меня тоже сынок где-то имеется...
Что там деревенские нужники, соединенные с хлевом?
Итальянцы, обычно не в меру говорливые, даже примолкли, когда увидели обширнейшую панораму промышленного Донбасса: далеко за горизонтом уходили копры шахт, всюду виднелись цехи и заводы - это было как раз то, чего не хватало на родине, и уважение к ним. У них возросло еще больше. Даже бывалые фашисты признавались:
– Давно я не разевал свой рот так широко от удивления...
Фланги Мессе стали близко соприкасаться с флангами 6-й армии Рейхенау, и здесь итальянцы увидели виселицы с повешенными, ибо Рейхенау обладал почти звериной жестокостью по отношению к русским. В селе Марьянке (подле города Сталине) он велел живьем закопать в землю супружескую пару - за то, что они сожгли портрет Гитлера. Итальянцев заставили присутствовать при этом злодействе. Они плакали и плевались в гитлеровцев. Даже чернорубашечники, уже закаленные в верности фашизму, поддерживали беспартийных солдат, а офицеры Мессе рвали с себя ордена.
Это был как раз тот момент, когда в Риме дуче с линзой в руках указывал на Хацапетовку возле шахтерской Горловки.
– Для нас, - говорил он своему Кавальеро, - очень важно придать взятию этой Хацапетовки международный резонанс. Мир должен вздрогнуть от римского могущества. Заодно штурм Хацапетовки нейтрализует успехи германского оружия. При заключении мира Италия обретет должное равновесие с Германией, которое сейчас нарушено интригами Гитлера... Хацапетовка - это первый и решительный шаг к нашему будущему величию!