Плутовка против некроманта. (Не) желанная для ректора
Шрифт:
— Ее магия нестабильна, — вещал кот, которого не должно быть в природе. — Ей бы больше тренироваться.
О, какой хороший кот! Я обогнула широкую спину и встала лицом к ректору. Прекрасная возможность, которую надо использовать.
— Вот видите, — руки указали на черное нечто. — Даже кот говорит, что я должна больше тренироваться.
— Эль, — устало прорычал некромант, а затем вообще выдал. — Скройся с глаз.
Вот те на. Сам меня притащил куда-то, коту всучил, а теперь скройся.
Женщина за спиной ректора разразилась заразительным смехом и выдала:
—
Ответом на это была тишина, за которой последовал тяжелый вздох и закрывшиеся глаза некроманта.
— Не знаю. Он постоянно на меня рычит. Ни на кого больше не рычит, а на меня рычит. А я вообще ничего плохого не сделала.
Меня оставили на попечение кота и покинули кабинет. Он решил спросить, что я такого сделала, заставившего Геката — непробиваемую крепость спокойствия и рассудительности, еле сдерживать эмоции.
— Да ты мелкая лгунишка, — выдал ухмыляющийся кот, чем удивил меня. — Так складно строишь из себя дурочку.
— Ты читаешь мысли? — Сделала я заключение из его наблюдательности. Других вариантов просто не может быть.
— Нет, я вижу ауру.
— Не понимаю.
В этом доме все было слишком… странное. Странный говорящий кот, странная хозяйка, которая подхватила за локоть злобного некроманта и, улыбаясь, увела из кабинета. Странный мужчина с необычной внешностью. Их малышка, которая умудрилась унаследовать лучшие черты родителей: большие голубые глаза матери, с разрезом глаз отца, русые волосы и немного вздернутый нос. Будущая красавица.
Но самым странным был Гекат Соун, который внешне оставался глыбой льда, но внутренне… Что-то изменилось после слов Эвы. Вот только что?
— Я вижу ауру магии и могу определить, какой силой владеет колдун. — Кот мне, кстати, понравился. Особенно после того, как он сообщил ректору о необходимости тренировок, и после того, как я смирилась с тем, что он разговаривает. Он оказался жутко интересным собеседником. — А еще я вижу, что ты врешь.
— А как ты это видишь?
Пальцы тянулись ко всему, что находилось на столе. Больше всего меня привлекли серебристые шарики, висящие на серебристых же веревках. Стоило оттолкнуть один, как он ударял соседний, а откликался дальний. Затем они по очереди раскачивались и, ударяя друг друга, пускались в пляс, пока не останавливались, возвращаясь в исходное положение.
— Аура колеблется или меняет цвет.
Я посмотрела в зеленые глаза с вертикальным зрачком и задала следующий вопрос. Кот был очень умным.
— Почему моя магия нестабильна?
— Думаю, ты еще не определилась с тем, каким пламенем будешь владеть?
Взяв очередной предмет — деревянную палку с заостренным концом и покрутив ее в руке, положила на место. Может, оружие какое-то?!
— Это как?
— У любого пламени есть свой цвет. От желтого — самого слабого, до почти белого — самого сильного. Классический вариант — красный. Но в мире магии цветов огня бесчисленное множество. Ты еще не знаешь, какого цвета твое пламя, поэтому оно меняет цвет, как и твоя аура. Пока твой огонь реагирует на
Я внимательно слушала кота, понимая, что мне что-то не договаривали.
— И что это значит?
Зрачки фамильяра вернулись в обычную форму, и он перевел взгляд на дверь. Мне даже не надо было оборачиваться, чтобы понять, кто там стоит.
— Это значит, — сказал тихий ледяной голос, — что если ты не научишься владеть огнем, он сожжет тебя изнутри.
Кот спрыгнул со стола и скрылся за приоткрытой дверью, не удостоив нас вниманием. Трус! Я же начала выходить из себя.
— Вы знали об этом, но запретили мне тренировки? — моему возмущению не было предела.
— Эль, проблема в том и заключается, что ты не знаешь, как овладеть силой. — Я двинулась в сторону ректора, намереваясь поджечь его синюю рубашку, но остановилась, когда он закончил свою мысль. — Тренировки только вредят. Из-за пробелов в теории ты рискуешь умереть.
Неужели он запретил мне заниматься, чтобы спасти? Неужели все эти пять месяцев нравоучений, намеков, требований и наказаний — это способ защитить меня от меня. Мои сжатые в кулак пальцы разжались, я поднятые для удара руки безвольно опустились вдоль тела. Я должна быть благодарна ему за заботу, но в душе одна лишь злость.
— Эва зовет к ужину.
— Я не хочу есть.
На самом деле есть очень хотелось. Живот урчал последние полчаса, но признаться в этом не позволяла гордость. Почему я так зла на ректора? Почему?
— Пи-пи-пи… — что за мерзкий звук? Может, показалось? — Пи-пи… — не показалось.
В поисках источника звука я посмотрела по сторонам. Что-то определенно пищало. На фоне моей злости по отношению к некроманту звук выводил из себя.
— Внизу, — любезно подсказал мужчина.
Я опустила глаза в пол и, вскрикнув, бросилась в сторону ректора. За его широкой спиной вообще хорошо. Я, как мы уже определили, малявка, по сравнению с прекрасной Эвой, меня и не видно вовсе.
— Пи-пи-пи… — продолжала мышь.
— Убейте его! — Очень быстро определилась я с решением проблемы.
— Пи-и-и?
Неужели в голосе мыши послышалось удивление. Она что, тоже фамильяр? Не многовато ли для одной семьи. Но эта не говорит, в отличие от кота. Мужчина развернулся ко мне, заставляя отпустить рубашку, в которую я вцепилась мертвой хваткой.
— Говорил же, я не убиваю без повода. А за убийство этого мышонка, Эва сожжет нас ударом молнии. Она в гневе не контролирует себя, тем более сейчас. Беременных лучше не нервировать.
В крови снова начал закипать огонь. Конечно же, мы не нервируем красивых леди с нежной улыбкой. Интересно, а она знает, что ее «милый» безжалостно убил человека?! Вот расскажу ей, и перестанет быть «милым».
— Конечно, защитить эту женщину от переживаний важнее, чем спасти жизнь студенту своей же академии. Вы правы!
Левая бровь мужчины изогнулась в вопросительном жесте, но я не стала ничего объяснять. Меня, между прочим, к столу позвали. А я голодная и злая. Непонятно почему.