Плутовка против некроманта. (Не) желанная для ректора
Шрифт:
Подумала, пожала плечами, соглашаясь с утверждением кота, и ответила.
— У меня их не бывает, я пью травы, чтобы избежать этого неприятного процесса.
Никогда не видела котов, у которых увеличиваются глаза, и округляется лицо. Зрелище не самое приятно, надо сказать.
— Ты чего творишь, девочки? Так можно и бесплодием обзавестись.
— Я не планирую выходить замуж и рожать детей, — сообщила я, встав и накинув на себя очень мягкое и тяжелое ночное платье. Видимо, жутко дорогое. Как и исподнее, которое мне подарили.
— Очень сомневаюсь, что твой
На этот раз мой взгляд был не самым приятным.
— Очень даже осуществиться, — прошипела, покидая комнату. Устала думать о том, насколько тяжело было ректору. Думая о его боли, я начинала вспоминать смерть мамы. А об этом я предпочитала не думать. Страх сковывал, стоило вспомнить о безмолвном мире, из которого исчезло все.
Никогда не была в замке, но дом, в который меня перенес ректор, был очень красивым. Особенно мне понравились белые колонны, которые окружали лестницу с двух сторон. Барсик рассказал, что в доме восемь спален, два кабинета, столовая, совмещенная с гостиной, и прекрасный сад. А Эва обещала провести завтра по всему дому. Сегодня было много гостей, они праздновали трехлетие их принцессы, которую, как оказалось, зовут Виктория.
— Ты думаешь, Гекат…
— Я уверена. Ты видел его взгляд… а эмоции… Он…
Из одной комнаты доносились голоса хозяев дома. Моя привычка «собирать информацию» сработала моментально. Ноги сами понесли к желанной комнате.
— А… ничего. — Кристиан говорил слишком тихо.
В приоткрытой двери я увидела мужчину и женщину, стоящих в обнимку возле маленькой деревянной кроватки. Барсик говорил, что их сыночек слегка приболел, поэтому отсутствовал на празднике.
— Боюсь, что это не взаимно.
Голос Эвы был наполнен беспокойством. Интересно, что их так беспокоит в ректоре. Как же хотелось узнать что-нибудь компрометирующее об этом противном некроманте.
— Знала бы, как сильна мужская любовь, не сомневалась бы в исходе. Они говорят о любви ректора к этой Лили?!
— Я не уверена, что законы твоего мира применимы к нашему, — женщина погладила супруга по щеке.
— Миры могут быть разные, а человеческие чувства одни и те же.
Он склонился к супруге и поцеловал ее. Это было так красиво, что я не могла оторвать взгляд. Так и стояла, согнувшись пополам и подсматривая в узкую щелочку, пока не услышала:
— Кхм-кхм…
Я сначала даже не поняла, что это за звук. Агат очень любил подначивать меня, когда ловил за подслушиванием. Я просто отмахнулась и шикнула. Я вот-вот могу узнать что-нибудь интересное про своего злейшего врага. Но, вспомнив, где нахожусь, осознала ужасное. Ледяное покашливание — это особый талант, которым никто из моих знакомых не владеет.
— Ой.
Это все, что я могла вымолвить. Ледяная глыба подошла, взяла в охапку и унесла прочь. Я даже не посмела противиться, несмотря на то, что меня несли, как мешок отрубей, ухватив за талию. Откуда у него вообще столько сил, удерживать меня одной рукой? Взял под мышку и несет, как какой-то брусок, который надо выбросить за ворота. Лично мне, неудобно. Но у меня никто не спрашивал.
Спорить
— В следующий раз будешь умнее.
Заметил. Так бы и придушила его.
— В какой следующий раз? Вы чего? Я же совершенно случайно.
— Угу.
И столько сарказма в его «угу», что придушить захотелось еще больше, раз уж сжечь не получается.
— Пи-пи-пи…
Писк мышонка, которого, как мне сообщили, тут принято считать членом семьи, отвлек от планов мести противному ректору. Серое пятнышко бросило свою ношу и бросилось за нами. А ноша, надо сказать, была не маленькая.
Огромный, по его размерам платок, связанный по краям, был набитым чет-то, что создавало впечатление пожитков, собранных на скорую руку.
— Не обращай внимания, она наказана.
— Вы понимаете, о чем он говорит? — моему удивлению не было предела. Сколько талантов у этого мужика.
— Для того чтобы его понять, достаточно считывать эмоции. — Меня подбросили, перехватывая покрепче, прежде чем продолжили. — В данном случае это беспокойство.
— Еще бы, — пробубнила в ответ, когда мы вошли в мои покои. И вскрикнула, когда меня бросили на кровать.
— А можно потише? — некромант не заботился о сне бедного котика. Меня, если честно, тоже не особо волновало его благополучие, но лучше поговорить с умным Барсиком, чем со злым некромантом.
— Вы разбудили кота!
Я вскочила с кровати и встала напротив ректора, совсем забыв, что я не Эва, и очень уступаю ему в росте.
— Solem amplectere — произнес мужчина. Мои ноги тут же обдало теплом. Словно языки пламени заключили их в нежные объятия. Надо будет выучить это заклинание. — Эль, — устало протянул он, — ложись спать. Приличные леди не шастают по чужим домам и не подслушивают хозяйские разговоры.
— Да не подслушивала я, — лучшая защита-это нападение — Я просто заблудилась, хотела постучать и спросить, куда идти. А Вы бессовестно на меня напали.
— Довольно сложно заблудиться в доме, комнаты которого соединены общим коридором.
А вот об этом я не подумала. Ректор устало потер виски, когда в комнату, пища, пытался пробраться мышонок. Его удивленным возгласов встретил Барсик.
— Что, опять?
Черная тень спрыгнула с кровати и прошла к Дымку, который пытался тянуть за собой ношу. Видимо, не решившись оставить носовой платок, забиты чем-то в коридоре, он притащил его с собой.
Барсик взял в зубы баул мышонка и вернулся на кровать. Мы с ректором следили за происходящим молча. Это было довольно умилительно. Черный кот помогает мышонку нести нечто, тогда как сам малыш, быстро перебирая лапками, бежит следом. Практически выплюнув платок, Барсик сообщил: